Я и без того его помнила, потому что это он хватал меня за правую грудь, и пока мошенник ходил за бутылкой, почти пожалела своего старого маразматика с его маскарадными фантазиями, которого обирают собственные слуги и водят за нос разные шарлатаны. Господин Розенкрейц, вздрогнув, очнулся и спросил: «Что это? Ты не должна забивать дыхание жизни погаными миазмами!» И вылил кларет в вазу с белыми благоухающими розами. Пришлось сидеть на ужасном жестком стуле. изнывая от жажды, и дожидаться рассвета, когда все это закончится.
У меня был план забрать причитающиеся мне деньги и сбежать.
Конечно же, не к мадам Шрек – нет, никогда! – а сразу домой в Бэттерси, потому что, уверяю вас, суммы, которую господин Розенкрейц готов был выложить за особую честь разорить мешок с костями, вполне хватило бы на недурственную жизнь всей моей семье. И я, глупая, радовалась истекающим часам той короткой весенней ночи и строила воздушные замки, в то время как господин Розенкрейц повторял свои таинственные заклятия и казался спятившим в предвкушении сладостного апофеоза в моих объятьях.
Где-то часы отбивали время, и в четыре или в четверть пятого он пришел в себя и сказал, что я должна приготовиться.
«Как приготовиться, хозяин?» – лукаво спросила я.
«Только мысленно, – ответил он и торжественно обратился ко мне: – Царица неопределенности, богиня промежуточных состояний, пребывающая на границе видов, олицетворенная Ариорифа, Венера, Ахаматота, София».
Не могу передать, как я была потрясена, когда он назвал меня Софией. Откуда он узнал имя, данное мне при крещении? Мне показалось, что это открытие наделяло его полной властью надо мной, и» хоть я и не суеверна, это меня напугало.
«Повелительница ступицы небесного колеса, созданная наполовину из земли, наполовину из воздуха, девственница и блудница, соединяющая твердь земную и твердь небесную, примирительница противоположных сущностей посредством своего раздвоенного тела, вбирающая в себя великое противостояние жизни и смерти, ты, явившаяся ко мне ни нагая, ни одетая, дождись со мной часа ни тьмы, ни света, времени перед восходом солнца, когда ты отдашься мне, но я не овладею тобой».
«Отдашься, еще чего!» – подумала я, мысленно подсчитывая суммы, которым суждено поменять владельцев, но напустила на себя покорный вид и робким голосом спросила: «Как это сделать, о великий мудрец?»
«Ответ на вторую часть загадки ты должна дать в назначенный час!» – проговорил он нараспев. Пришлось довольствоваться таким ответом.
