— Откуда приехал? И где жил до эпидемии?
— Возле Грэнби, округ Грэнд, — ответил я, показав рукой в сторону гор и подразумевая, что они и скрывают от наших взглядов тот самый Грэнби.
— До сих пор? — уточнил он.
— Да, до сих пор. Несколько дней назад оттуда уехал.
— А там есть люди?
Один из гражданских, одетый в синюю парку и бейсбольную кепку с эмблемой «Канзас Сити Ройалз», что бы это ни значило, подошел ближе, прислушиваясь к разговору. На плече у него висел совсем короткий, как обрубок, автомат М4, а на боку сумка с магазинами.
— Нет, людей там почти нет, — ответил я, покосившись на гражданского. — Людей видел только по дороге сюда. Очень мало.
— Давно живете в Колорадо? — спросил гражданский, явно прислушавшись к акценту.
— Нет, не очень. Я русский, — добавил к сказанному, опережая следующий вопрос. — Переехал в Америку.
— Давно?
Его голос звучал нейтрально, ни дружелюбия, ни недоверия, как автомат разговаривает.
— Почти шесть лет.
Так в «карточке постоянного резидента» написано. Может, я эту карту не сразу получил, но там сказано, что «резидент с…» и дальше год с датой. Так что из этого и будем исходить.
— Есть какие-нибудь ай-ди? — все так же нейтрально поинтересовался гражданский.
У них с акцентом моим проблема, никак не пойму, или это просто дежурный опрос? Мне все же кажется, что за акцент зацепились. Я достал из кармана куртки непромокаемый бумажник, еще и пристегнутый к карману нейлоновым шнуром, вытащил из него водительское удостоверение. Гражданский посмотрел на фотографию, потом на меня. Затем задал еще вопрос:
— Похудел?
— Болел. И бороду отпустил.
— Дабл-Ар синдром?
— Нет, — покачал я головой.
— Не понял, — покрутил он в руках мои права. — Ты болел суперкорью?
Какой-то косяк в этом, наверняка. Что-то не так. Ну да, я и болел не так, как у них тут описано. Нет, у меня был иммунитет и пусть дальше будет.
— Нет, чем-то другим. Может быть пневмонией, провалился в воду, под лед. Чуть не сдох, — добавил я жалостности.
— Точно пневмонией? — уточнил он с явным подозрением.
— Нет, не точно, я же не доктор, — пожал я плечами. — Много кашлял, болело в груди, неделю температура была… высокая, — споткнулся я на градусах. — Потом поднялся понемногу. Как поднялся, так и поехал искать людей.
— А почему не искал раньше?
— Не хотел. У меня там… дети остались, — сказал я, почувствовав себя при этом немного подлецом. Вот дети были не мои, а его, и как бы скорбеть за его счет для того, чтобы проскочить проверку… а с другой стороны, что еще остается?
