Лиза наигранно вздохнула и продолжила:
- Ты был таким заботливым тогда! Я лежала в бреду, а мой любимый менял мне компрессы, и читал вслух!
Она взяла небольшой фруктовый нож, и наклонилась над телом.
- В твоей работе говорилось, что: «…в большинстве горных районов Северо-Восточной Индии, человеческие жертвоприношения еще в начале XIX века регулярно совершались при княжеском дворе».
Обезумевшие глаза смотрели в разверзшийся перед ними космос. Будто бы сохранив каплю рассудка, жертва, осознав, что будет дальше, из последних сил стиснула зубы.
Лиза улыбнулась открытию того, что тело было ещё в сознании.
Немного помедлив, наслаждаясь моментом перед получением дара, она резко вдавила кадык и сжала желваки, оттягивая нижнюю челюсть.
Крепко ухватившись за язык, она сильно потянула – нужно было достать самое основание.
- И вот в этой работе, как сейчас помню… - Вдохновлено продолжала Лиза, стоя у плиты и мелко шинкуя лук.
- Ммм... …Ты уделил особое внимание двум пунктам! – Она вытащила из кастрюли мясо, сняла кожицу, и нарезала его мелкими дольками. Затем припустила картофель в оставшийся бульон и стала натирать сыр.
- Первый пункт, описывал, сложные взаимоотношения духовной привязанности между индийским князем и его приближенными.
Что бы явить собой высшее существо, правитель должен был иметь права – позволяющие полностью забрать человека «в себя».
А это могло произойти только когда приближенный – добровольно обрекал себя на мучения и соглашался отдать своё начало полностью.
Мучения же – являли собой переход воли к принимавшему дар.
Так… по моему, соль у тебя была здесь.
Лиза приправила мясо шафраном, петрушкой и зеленым луком. Вытащила и нарезала кубиками картофель. За тем пассировала шалот, и уложила все продукты слоями, засыпав сверху сыром.
- А второй пункт!
Ты выдвинул предположение, что частью символизирующей душу, у народов являлось отнюдь не сердце, а язык!
Ведь все наши желания, переживания и обещания – обретают вес только после того, как мысли высказаны вслух!
Она поставила горшочек в духовку.
* * *
Сотрудник закрыл глаза.
Перед ним возникла линия морского берега. Летнее солнце припекало голову, но легкий ветер от воды не давал зною окутать тело целиком. Сквозь прозрачный сон, он слышал, как какой-то ребенок зовет маму.
Во сне он представил себя десяти летнего, катившегося на велосипеде по полю вызревшей пшеницы, и уже самого - весело зовущего: «Мама, мама!»
