Сотрудник, не обращая ни какого внимания на действия подследственного, повернулся к зеркалу в допросной, занимавшее одну из стен целиком, и сделал знак, чтобы выключили камеры. Потом чиркнул спичку и закурил.
- Знаешь, почему я пользуюсь спичками? Не знаешь? Они живые!
Ни что не заменит ощущения частицы Прометея в руках. Ни какой пластик с бутаном, ни какой металл заправленный дизелем.
«Бладхаунд» встал, и подошел к допрашиваемому. Зажег ещё одну спичку и поднес пламя вплотную к его лицу.
Что бы подследственный не отшатнулся, Сотрудник свободной рукой зафиксировал его.
- У Рубенса, это художник такой; в семнадцатом веке жил. Есть картина - «Прометей прикованный»; подлинник в Художественном музее в Филадельфии. – Начал давление «бладхаунд».
Спичка потухла. Не отпуская подследственного, ловким движением он сработал одной рукой. Коробок взлетел вверх, и, падая точно задел по красной головке.
Пламя вспыхнуло возле самого носа удерживаемого.
- Великое полотно!
Когда Прометей принес огонь людям, боги наказали его за это, приковав к скале. И каждый день, к нему прилетал орел, и клевал Печень страдальца. Что и запечатлел великий художник - Питер Пауль Рубенс.
Он затушил спичку так, что пламя на мгновение все же коснулось лица подследственного.
Затем отошел, достал откуда-то веревку и наручники. Защелкнув руки арестанта под сиденьем, Сотрудник несколько раз плотно обмотал его жгутом.
- К чему я это всё? Да к тому…
«Бладхаунд» взял из угла кейс.
- К тому, что ты – не великий Рубенс, а посредственный маляр. И ни кому не интересно – как я вытащу из тебя признание.
Глаза убийцы расширились от изумления, внезапно преступник догадался, что под сумасшедшего ему сегодня не сойти. Холодный пот выступил на его лбу.
- Печень – уникальный орган способный к регенерации… - Сотрудник открыл крышку и извлек из кейса стропную иглу[19].
- По легенде, боги даровали такую способность этому органу – неслучайно. Вместе с этим качеством – они сделали печень наиболее чувствительной к боли! К ночи орел улетал, и до следующего восхода, рана Прометея затягивалась. Но с утра хищник вновь появлялся! – Восторженно декламировал «бладхаунд».
При виде инструмента преступник затрясся, и металлический стул под ним заскрежетал по кафельному покрытию.
Сотрудник поморщился, но преодолев секундную слабость, неестественно улыбнулся и спросил:
- Знаешь, кем я был до этой работы? – И, не дождавшись вопроса, пояснил:
