– Написано, что лежит на американском. – Женька сверился с переводом письма, который распечатали в городке по дороге в Коллевиль. – Но происхождения канадского.
– В Нормандии два канадских кладбища, – пробормотал Никита, – вот британских целых шестнадцать, и там захоронены граждане других национальностей. Еще есть польские, французские и, конечно, немецкие.
– Искать можно до посинения, – подвел итог Ильясов.
Ольга посмотрела на небо: тучи шли низко, дождя пока не наблюдалось.
– Мы посинеем, если долго будем тут бродить. Никит, сколько здесь могил?
– Больше девяти тысяч.
– Тогда нам стоит поторопиться.
Они поделили ряды и медленно пошли вдоль крестов, читая имена, выбитые на гладком мраморе.
Сколько было этих имен... Сколько людей стояло за этими именами... Ольга помнила, как Никита рассказывал, что в 1944 году здесь в боях погибло около ста тысяч солдат – сорок тысяч союзников, остальные – немцы... Тех, кого удалось опознать, либо захоронили в Нормандии, либо забрали родственники – чтоб лежали в родной земле. С неопознанными проще, они все остались на этом берегу. Их было так много – молодых, старых. Ольга, шевеля губами, читала даты на крестах; луг, на котором располагалось кладбище, полого спускался, переходя в берег, и вдалеке виднелось серое море. Много лет назад сюда пришли бронированные корабли, прилетели самолеты, чтобы разрушить укрепления Атлантического вала и отбросить немцев назад – туда, откуда те явились.
...Ходили больше часа. Ольга устала и замерзла, теплая куртка осталась в машине, а кофточка, хоть и с длинными рукавами, не спасала от все более резких порывов ветра. Имена слепились в сплошной комок, американские фамилии повторялись, иногда попадались не кресты, а мраморные звезды Давида над могилами евреев, и все это так намозолило глаза, что Ольга едва не пропустила нужное место. Она даже прошла мимо, а потом, сообразив, шагнула назад.
– Ребята! Идите сюда, кажется, я нашла.
Женька и Никита подошли быстрым шагом, и все трое уставились на крест.
– Слу-ушай, – протянул Ильясов, глядя то на письмо, то на имя в камне, – а ведь не соврал дядюшка Левассёр...
«K.T. Huppain, SGT 117 INF 30 DIV» – значилось на кресте. И ниже, помельче: «Tennessee, June 7 1944».
– Сержант К.Т. из Теннесси, погиб 7 июня, – провозгласила Ольга очевидную истину. – Только фамилия у него... забавная. Как она читается? Хуппен?
– Юппен, – поправил Женька, – если он канадского происхождения. В Канаде полно французов. Но в Америке мог быть и Хуппеном, и Хьюппеном. И что? Это кому-то о чем-то говорит?
