Но не только вдвоем, а даже втроем у ведьм ничего не вышло. Зубы отваливались только затем, чтобы вырасти вновь еще острее и крепче. Татаноча, в отличие от Ничмоглота, осталась очень довольна:
– Крепкое колдовство сотворили. Оно уж точно проклятого мага одолеет.
– А я, например, сомневаюсь, – ехидно проговорил Ничмоглот Берендеевич, продолжавший ощупывать зубы на голове. – Часть силы на Козлавра потратилась.
– Не потратилась! – воскликнула Тата.
– А вот и потратилась, – упорствовал Ничмоглот.
– Цыц! Не лешему с ведьмой спорить о колдовстве!
В нормальном состоянии Ничмоглот покорился бы и умолк, так как всегда уважал волшебную иерархию. Однако, видимо, вместе с зубами на голове ему досталась и какая-то толика козлиного упрямства. И он запальчиво провозгласил:
– А почему бы мне и не поспорить. Тоже, между прочим, разбираемся.
Татаноча на мгновение оторопела от такой наглости, а потом громче прежнего взвизгнула:
– Мо-олчать! – И что было силы врезала кулаком по столу.
Таз покачнулся и вторично обрызгал лешего черной жижей. Остальные Темные охнули и в предчувствии недоброго на всякий случай замерли там, где стояли и сидели.
Зубы на голове Ничмоглота неожиданно исчезли. Их как не бывало. Леший обрадовался. Однако Ядвига Янусовна не торопилась разделять его радость.
– Ты сперва проверь, не отросло ли у тебя чего другого лишнего.
Ничмоглот в панике принялся себя ощупывать.
– Вроде полный комплект, – наконец не слишком уверенно произнес он. – Ни больше ни меньше.
– Хорошо проверял?
– Да уж, наверное, свой организм как-нибудь знаю, – даже немного обиделся Ничмоглот Берендеевич.
Теперь, когда он пришел в норму, Темные, на всякий случай плотно прикрыв коварный таз, с большими предосторожностями оттащили его в дальний угол до следующей ночи.
– А завтра в полночь продолжим, – сказала Тата.
– Это ж еще Козлавра надо найти, – обеспокоенно проговорил Ничмоглот.
– Да вернется, вернется, некуда ему от нас деться, – заверила старшая ведьма. – Коли к полудню сам не придет, отыщем и силою воротим. – В голосе Татаночи послышались угрожающие нотки. – А сейчас спать пойдем, силы копить будем.
Ничмоглот зевнул:
– Ох и вправду: ночка тяжелая, нервная выдалась.
И он украдкой провел пятерней по голове. Вдруг зубы ненароком снова проклюнулись? Но, к его большому облегчению, их не оказалось…
Оставшуюся часть ночи до самого рассвета Козлавр носился по темному лесу в тщетных поисках хоть какого-нибудь жилья и только к утру набрел на поселок «Китеж». Некоторые дачники уже успели проснуться и вовсю трудились на своих участках. Однако садовые работы поэта-сатирика волновали мало. Его манило другое. Из распахнутого окна маленького уютного розового домика, стоявшего на самом краю поселка, явственно тянуло запахом свежесваренного кофе.
