Впрочем, впечатление длилось недолго. Стоило англичанину заговорить — и она сей же миг вынырнула на поверхность. Вспомнив отзыв Джареда на ее публикации про матерей-одиночек, Уинни воинственно вздернула подбородок. Плевать ей на то, что критика, возможно, не лишена оснований, не говоря уже о том, что Джаред откупил «Мельбурн кроникл» и вместе с журналом — право выражать любое мнение на его счет! Достаточно воскресить в памяти его насмешливые слова — и она в безопасности!
В безопасности? А разве тебе что-то угрожает? — вкрадчиво осведомился внутренний голос. Но Уинни его проигнорировала. Как говорится, не буди лихо…
К утру Уинни удалось-таки подобрать разумное объяснение своим смутным тревогам.
Наверняка замечание: а не встречались ли они прежде, всего лишь дань вежливости. Даже если Джареду и попадалась ее фотография, вряд ли сей образ намертво отпечатался у него в памяти. И с какой бы стати ему сопоставлять студентку по имени Фредди и редактора Уинни Хайвуд? Она-то не усмотрела ровным счетом никакой связи, пока Бевис не принялся распространяться о прошлом Джареда. А уж подробности ее биографии сотрудникам «Мельбурн кроникл» не известны.
Нет, Джаред никак не может ее помнить. И вряд ли генеральный директор — а высшее начальство обычно держится с младшим издательским персоналом холодно и надменно — станет ломать голову на сей счет.
Немного успокоившись, Уинни, верная своему слову, натянула белую футболку, затрапезные хлопчатобумажные брюки и отправилась на работу. Была суббота. Телефонные звонки не отвлекали, так что со срочной корреспонденцией она разобралась меньше чем за час. А остальную почту отнесла на стол боссу.
Менее всего она ожидала обнаружить в офисе Билла Саутленда — это в выходной день! — и в первый миг при виде него чуть не захлопала в ладоши. Неужели пришел наверстывать упущенное? Работы-то накопилось невпроворот!
Но вот Уинни пригляделась к боссу повнимательнее, и радости у нее поубавилось. Впалые щеки заросли многодневной щетиной, глаза красные от недосыпания. Одежда в беспорядке, а на диване валяется скомканный плед — не иначе как Билл спал здесь.
В тридцать лет Билл Саутленд был энергичным, подающим немалые надежды работником. Публикации его удостаивались самых высоких отзывов, на счету Билла числилось несколько литературных премий. Но уж как-то так вышло, что на пути к четвертому десятку весь свой талант Билл растратил впустую и теперь двигался не то чтобы вверх, а скорее вниз.
