Тут Саше стало совсем интересно.
– А в чем была ее загадка? – выпалила она.
Папа открыл было рот, а потом, словно возвращаясь из далеких воспоминаний, серьезно взглянул на дочь.
– А я до сих пор ее не разгадал! – И тут он вдруг задорно подмигнул.
И Саша не могла понять: то ли папа шутит всерьез, то ли просто-напросто ловко увильнул от ответа и сам обрадовался, что вовремя смог прикусить себе язык.
– И ты сразу в нее влюбился? – ходила вокруг да около Саша.
– Без памяти! – кивнул папа.
– А она в тебя?
– Пришлось постараться, – ответил папа. – Но чем больше в женщину вложено сил и терпения, тем качественнее и долгосрочнее результат. Так ведь? Юная дама?
Саша даже замешкалась: во-первых, от неожиданного обращения «юная дама», а во-вторых, от того, как быстро папа снова сменил тон. Теперь шутливость и прагматизм повелевали той трогательной искренностью, которую дочь шевельнула в отце.
– Откуда я знаю, – фыркнула Саша. – Нет у меня долгосрочных результатов.
– И это правильно! – спохватился отец. – Не надо нам пока никаких результатов!
Папа выхватил свою руку и обнял Сашу за плечи, прижал к себе и уткнулся колючим подбородком прямо в макушку. Так что упругие волоски щекотали даже через вязаную шапку.
– Смотри, скоро меня перерастешь, – шутил он.
– Не-е, – все еще дулась Саша.
Но когда отец стоял вот так рядом и обнимал ее, вонзая свою щетину в ее макушку, Саша не могла на него сердиться. Ей было очень тепло и радостно где-то внутри, вот только почему-то немного хотелось плакать. Как в детстве, когда папа брал ее на руки, если Саша сильно ушибалась, обдирала локти или коленки. И те слезы казались сейчас сладкими, а не солеными. Вдруг отец отстранился. Начал озираться по сторонам, пытаясь понять, куда же они забрели. Улочки разбегались в разные стороны: узкие, щербатые, снежные.
– Сашка, сколько времени? – Папа всерьез заволновался.
А над Истрой уже стелились сумерки; окутывая купола монастыря, они ложились на колючий лес, стекали в овраг и потихоньку крались между городскими домами. Саша по привычке задрала рукав над левой кистью. Запястье было свободно.
– Ах, да! У меня же часы сломались! – воскликнула Саша. – Не знаю, сколько натикало.
– Когда сломались? – нахмурился папа. – Уронила или стукнула?
– Недавно. Сами по себе сломались, – оправдывалась Саша. – Остановились и все тут.
Папа недоверчиво покачал головой.
– Ладно, купим тебе новые. – Он усмехнулся. – А пока будь счастливой!
– Что? – удивилась Саша.
