— Мам, — произнесла она такое непривычное для себя слово, — помоги, пожалуйста, заплести девчонок.
— Конечно, Светлячок, сейчас помогу, — отозвалась та, отложив на столик книгу с символом солнца на фоне облака.
Бабушка быстро расчесала Энджелу, передала расческу Селестии и приступила к плетению длинной косички. Вплетая все новые прядки волос, она постепенно опускалась по шее, где из-под ее копыт выходил длинный ровный колосок. Принцесса осторожно причесала вторую пегасочку, и когда грива Энджелы была уложена, передала Иву в копыта Некки. Вид у бабушки был серьезно-задумчивый, видимо, ей хотелось о чем-то поговорить, но зубы были заняты плетением.
— Светлячок, — заговорила она, закрепляя кончик косички маленьким бантиком, — мне надо сказать тебе кое-что важное.
— Да, мама? — насторожилась принцесса.
— Мне кажется, ты недостаточно почтительно относишься к нашей Повелительнице.
— Что?! — Селестия вскинула голову от удивления.
— Ты ведешь себя с ней, как с обычной пони, забывая, что она — богиня! — убежденно продолжила Некки.
— Но мам, она — правительница Эквестрии, и я проявляю должное уважение!
— Она не просто правительница, она — богиня! Ты постоянно об этом забываешь!
— Но мам, я общаюсь с ней почти каждый день и не слышала еще ни единого замечания!
— Доброта нашей госпожи не знает границ, но очень важно, чтобы все пони проявляли понимание и не злоупотребляли ее терпением!
— А меня кто-нибудь накормит сегодня? — Энди, заглянув в комнату, прервал разгорающийся религиозный диспут.
— Прости, мам, давай потом? — сказала Селестия и с облегчением выбежала из детской.
Ужин уже был приготовлен. «Странно, неужели так сложно было самому взять?» — подумала она, накладывая в тарелку жареные овощи и ставя ее перед рыжим пегасом. Бугсон улыбнулся и подмигнул, а Селестия внезапно все поняла: «Невероятно, это же настоящая политика! Энди своим вопросом помог мне прервать тот странный разговор, не обидев чувств Некки. Не думала, что обычным пони тоже приходится прибегать к политическим уловкам». Она поставила на стол вторую тарелку и присела напротив.
— Почему же она думает, что знает... Селестию лучше меня самой? — задумчиво произнесла принцесса, едва не сказав «меня» вместо «Селестию». — Ей вовсе не нужны все это поклонение и церемонии.
— Дело не в том, что нужно Повелительнице, — ответил Энди. — Дело в том, что чувствует твоя мама.
— Что?
— Ты слишком близко узнала ее и разглядела за обликом богини обычную пони со своими мыслями, желаниями, мечтами. Для остальных Селестия — великая правительница Эквестрии, внушающая страх и трепет. Даже у меня все сжимается в груди в ее присутствии, хотя я не так уж и редко с ней вижусь.
