— Спасибо! — еще раз поблагодарил ее покупатель. — Думаю, этот комплект будет самым лучшим подарком к их дню рождения!
Расплатившись, рыжий пегас упаковал покупку в свою сумку и побежал в сторону дома. Поплутав по переулкам, он добрался до Старгейзер-стрит, взлетел на балкон своей квартиры и сквозь раскрытую дверь увидел величественную белую пони. Она была крылатой, с длинным рогом и кьютимаркой в форме золотого солнца. «Надо же, значит еще не успела преобразиться в свой обычный вид после работы», — подумал Энди. Вбежав в комнату, он заключил белую пони в объятия и уткнулся носом в шею, вдыхая запах своей жены. Но что-то было не так. Необычный чарующий аромат был вовсе не тем привычным запахом любимой, эта пони пахла как богиня. Быстро отступив, Энди преклонил передние ноги.
— Простите, Ваше Величество, — пробормотал он, с горящими от смущения ушами. — Я не ожидал Вас увидеть.
— Ничего страшного, Энди, — весело ответила принцесса. — Это было очень даже мило.
— Смотри у меня, — донесся смеющийся голосок из другого угла. — Я ведь буду ревновать!
Обернувшись, пегас увидел точную копию принцессы Селестии и, подойдя к ней, вдохнул, убедившись, что уж эта пони действительно его жена.
— Саншайн, милая, ты же знаешь, что ты для меня единственная пони на свете, — прошептал он ей на ушко.
— Я пришла, чтобы поздравить твоих жеребят, — пояснила Селестия. — Давайте взглянем на наших именинниц.
— Позвольте только, я сперва преображусь, — отозвалась ее копия, и принцесса кивнула в ответ.
Саншайн взялась копытом за свой рог, и тот внезапно легко отсоединился от головы. Пони уменьшилась в размерах, грива и хвост, утратив волшебные переливы, окрасились в розовый цвет, золотые солнца на боках поблекли и под ними проявилась другая кьютимарка в виде зеркала, в котором отражалось маленькое солнце.
Энди, конечно, любил и уважал принцессу Селестию, как правительницу Эквестрии, за ее красоту, мудрость и доброту, только жена в ее «домашнем» обличие нравилась ему гораздо больше. Однажды любимая предложила, воспользовавшись служебным положением, провести ночь с нею в облике принцессы, но он так и не смог тогда расслабиться и отдаться процессу. Когда пегас зарывался мордой в волшебные волосы и покусывал загривок, возникало чувство, что он святотатствует.
— Я готова, прошу Вас, Ваше Величество, — Саншайн толкнула дверь и прошла в соседнюю комнату.
В детской, усыпанной подушками и мягкими игрушками, бесились две маленьких пегасочки. Подпрыгивая, они стрекотали крылышками, на секунду зависая, и с громким визгом падали вниз, после чего заливались смехом. Ярко-рыжая грива жеребят металась языками пламени на фоне белоснежной шерстки. Под потолком висело белое облако, и Энди укоризненно покачал головой, все-таки в доме играть с облаками не стоило. В углу за ними невозмутимо наблюдала бабушка Некки. Уже давно убедившись в том, что любые попытки утихомирить двойняшек обречены на провал, она только следила, чтобы они не покалечились. При виде вошедших, бабушка удивленно выпучила глаза. К дочке в облике принцессы она уже привыкла и, увидев Саншайн и Селестию одновременно, не сразу поняла что к чему. Сообразив, наконец, что эта величественная пони, может быть только самой принцессой, она склонилась в низком поклоне.
