— Я уже много раз тут была, давай пойдем дальше, — сказала она и направилась обратно к лестнице.
Пони прошли еще несколько лесенок и платформ и спустились к западному входу. Не сговариваясь, они медленно направились по усыпанной листьями тропинке в глубь сада. Им на встречу, ничего не замечая, прошла пара влюбленных со скрещенными хвостами. Карви решился и осторожно положил хвост на спину своей спутнице. Она вздрогнула, придвинулась к нему поближе и, облизнув пересохший от волнения нос, тоже накрыла хвостом его спину. Быстро ходить со скрещенными хвостами было невозможно, но с начала времен романтических парочек это обстоятельство нисколько не огорчало. В молчании они, наконец, подошли к фонтану.
— Ты знаешь, кому посвящена эта статуя? — спросил Карви.
— Угу, — кивнула Дитзи. — Это же Кэрол.
— Что еще за Кэрол? — опешил единорог.
— Поэтесса, разве вы в школе не читали ее стихов?
Пегасочка мечтательно подняла мордочку и тихим голосом продекламировала.
Шел путник по свету,
Устало копыта
Вздымали дорожную пыль.
Закончилось лето,
Весна позабыта,
И иней украсил ковыль.
Вся грива в снегу,
Путник ежится зябко,
Себя обметая хвостом,
Ему бы в тепло,
Скушать сена охапку,
Да только не видит никто,
Как путника ветер
Сердитый и снежный
Сбил с ног и сугробом занес,
А с неба спустился
Пегас белоснежный
И душу скитальца унес
Туда, где не будет
Бескрайней дороги,
Где голода с холодом нет,
Где боль исцелит
И рассеет тревоги
Любви исцеляющий свет.
— Нет, я не слышал этого стихотворения, — покачал головой Вуд. — Очень красивое, но ведь Кэрол жила двести лет назад! Разве фонтан тут не с самого основания города?
— Нет, дедушка рассказывал, что у него был знакомый, который работал у скульптора, делавшего статую. А, вот тут же табличка была! — Пегасочка обошла фонтан и указала копытом на бортик. — Вот, только ее кто-то землей закидал.
Карви разворошил землю и счистил грязь с каменных букв. «Сия статуя воздвигнута во славу сладкозвучной Кэрол, в году 1873 от основания града стольного» — гласила надпись.
— Но ведь... — начал он.
— Что?
— Нет, ничего, — он решил, не развивать эту тему.
— Карви, уже смеркается, — сказала Дитзи. — Мне пора домой, а то папа заругает.
— Давай я тебя провожу!
— Нет не надо, если тебя увидят, будут выспрашивать. А мне не хочется ничего им рассказывать.
— Ну, хотя бы, до выхода из сада.
Она кивнула, и пони направились обратно. На центральной аллее летающий от одного фонаря к другому пегас зажигал освещение. Остановившись в арке, увитой виноградными лозами, Дитзи обернулась к единорогу, чтобы попрощаться. Он обнял ее и, вытянув мордочку, легонько прикусил ей ушко. Довольно фыркнув, она ткнулась носом ему в шею и зажмурилась.
