Я прилёг. Рядом со мной растянулся Бодяга. Мысли о семье не давали мне покоя. Как там? Глупо звучит вопрос… Там - это где? Где-то за толщиной десятилетий, где ещё идут только первые месяцы войны? Всё давно уже прожито и покрылось пылью истории. Только я, непонятно каким образом отколовшийся кусочек материи мироздания, занесённый ветром времени, пытаюсь найти себе место… Пытаюсь обмануть судьбу и найти встречный поток ветра, который вернёт меня обратно… До сих пор всё это не укладывалось в моём понимании…
Мои рассуждения прервал голос Бодяги.
- Майор, а ты где до метро жил?
- На Крупской…
- Да ладно! - приподнявшись на локтях, воскликнул он. А я на Ткачей.
- Соседи, значит, - улыбнулся я в ответ.
- В 327-й учился?
- Да…
- Нина Васильевна вас тоже гоняла?
- Нина Васильевна?
- Ну, да, физичка. Мы ж с тобой почти одногодки.
- Не помню… Слушай, у тебя имя то есть?
- Есть… Павел…, - смутился он.
- А Бодяга то почему?
- Бодягин я… Павел…
- Ну, вот, Паша, не помню я ничего… Давай спать, скоро опять в путь.
- Как скажешь, - обиженно пробурчал он себе под нос и повернулся ко мне спиной.
Да, необходимо поспать… Завтра нужно пройти ещё совсем немного, и я встречусь с Кутузовым. Завтра… завтра… за…
.
На следующий день после обильного завтрака наш отряд отправился к Балтийскому вокзалу. До станции добрались довольно быстро и безо всяких приключений. Пройдя формальную проверку, мы ступили на платформу. Первое, что бросилось в глаза, заставило нас замереть с открытыми ртами… В центре зала искрила, сияла разноцветными огнями новогодняя ёлка…
Новый год… За всеми происходящими событиями мы совсем забыли о существовании этого дорогого всем праздника… Краем глаза я увидел, как заблестели глаза Серого… Этот человек-скала, тот, кого все боялись и уважали, стоял и… плакал.
На меня накатила волна воспоминаний… Декабрь 1940 года. Я тогда взял несколько дней отпуска, и мы семьёй поехали встречать Новый год на дачу в Сосновку. Мы с Варей купили Саньке лыжи, о которых он мечтал. Нарядили ёлку прямо в лесу. Загадав желания, водили хоровод вокруг неё, играли в снежки, слепили огромного снеговика. Никто не знал тогда, что это наш последний семейный праздник…
- Вы чего, окаменели, что ли? - прервал воспоминания чей-то голос.
Перед нами стоял полноватый, весёлый пожилой мужчина с красивой густой бородкой, без усов и с трубкой во рту. Таким обычно представляешь себе капитана корабля из какой-нибудь сказки или романа о давно минувших днях. Моё впечатление укрепил ответ Серого:
