«Еще раааано. Найди книиигу. Я подскажууууу», говорил он себе. Затем, его голова затряслась с огромной скоростью. Она вертелась взад-вперед, влево и вправо, каждый раз балансируя на грани вывихнутой шеи. Мужчина повернулся к зеркалу спиной и вышел из амбара, затворив за собой ворота. Его голова все еще тряслась, пока последний лучик солнца тонул в темноте закрываемых дверц, вновь погружая Виталика в кромешную вязкую тьму.
«Скоро ты будешшшшь моиииим ...»
Ферма семьи Фаерман. 29 апреля, пятница, раннее утро
Александр Назарович Фаерман. Вестник смерти
С детства Александр Назарович мечтал о собственной ферме. Еще ребенком, он с упоением зачитывал до дыр книги классиков, в которых упоминалось про огромные плантации кукурузы и мака, про негров-рабов, пасущих стада коров и про романтику фермерской жизни во всей ее красе. Особенно любил перечитывать произведения Марка Твена и Майн Рида. Совсем недавно ему представилась возможность почти даром купить заброшенное фермерское хозяйство. И он, ни минуты не колеблясь, рассчитался с продавцом наличными, почти полностью опустошив свой лицевой счет. Фаерман не планировал использовать купленное хозяйство в коммерческих целях. Он вообще ничего не планировал относительно приобретенной недвижимости. Его радовал сам факт того, что детская мечта осуществилась. Приезжая на собственную землю, он представлял себя заядлым фермером, переодевался в рабочую одежду, осматривал угодья. А потом начинался подсчет затрат. Мечтательность разом исчезала, когда перед глазами пробегали суммы с пятью, а то и с шестью нулями на конце. Крышу на доме требовалось переложить, прокопать новый колодец, а то старый давно высох, а вода – это жизнь. Очистить территорию от сорняков и мусора. Сломать старый прогнивший амбар и построить новый, купить хотя бы один трактор, завести скот, нанять рабочих. Заботам не было конца. В итоге, Александр Назарович принимал волевое решение, перенести требуемые затраты «на потом», так как: впереди конец налогового периода; дочку нужно одеть, обуть и вывести в люди; жене обещал новую шубу; пора автомобиль на техническое обслуживание загонять; инфляция взбесилась, кризис на носу и так далее.
Виталика, как главного обвиняемого в смерти любимой доченьки, долго искать не пришлось. Она же, любимая доченька, подсказала папе сквозь зеркало заднего вида Land Rover-а, где негодяя можно найти. Паренек тусовался с друзьями неподалеку от скейтбордистской рампы – в месте сбора практически всей городской молодежи. Неподалеку находилась набережная, вокруг рампы, ставшей своеобразным камнем преткновения, росли и возвышались разнообразнейшие кафе, бары, ночные клубы и бывшие казино. Ныне, силой власть имущих, казино пустовали, но здания сохранили красочные вывески и плакаты, переливающиеся всеми цветами радуги. Раньше они завлекали простачков и лудоманов, а ныне просто украшали пейзаж. Возле одного из ночных клубов, под названием «От заката», с намеком на культовый ужастик, Виталик стоял в обществе друзей и подруг. Он пил пиво, завернутое в бумажный пакет, и ни о чем не подозревал, когда получил обрезком металлической трубы, закутанным в полотенце, по голове и потерял сознание. Друзья и подруги не решились мешать Александру Назаровичу кутать товарища в простыню и запихивать получившийся сверток в машину. Они отбежали подальше и что-то выкрикивали визгливыми голосками. Но, Фаерман не слышал их криков. В его ушах играла невесть откуда взявшаяся музыка, слышался смех дочери и ее похвала, «Ты все делаешь правильно, папочка. Я люблю тебя»
