Еды в доме было навалом, алкоголя тоже. Банкир взял себе бессрочный отпуск и не только не выходил на улицу, что для него было весьма трудоемким и изматывающим процессом, даже телевизор не включал. Конечно же, он не мог знать, что творилось снаружи. Сейчас Борис Сергеевич стоял в «костюме Адама» перед кроватью, на которой, совершенно неподвижно, лежала его жертва.
- Надоела ты мне, - процедил он сквозь зубы своим визгливым поросячьим голоском.
Банкир подошел ближе и отстегнул из оков Леночкины ноги. Подождал, посмотрел, ничего не произошло. Девушка все еще не двигалась. Подошел еще ближе и проверил, бьется ли сердце, приложив два пальца к сонной артерии на ее шее. Сердце не билось!
- Млять! – закричал он, развязывая узлы на посиневших запястьях, - Ты не должна была сегодня умирать, сука! Тебя должны забрать только завтра!
Отвязав вторую руку, Борис поспешил к телефону. Выудил из записной книжки номер за подписью «Шульц» и вдавил жирным пальцем кнопку вызова.
«Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети»
Нашел другой номер «Максим Валдай»
«Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети»
Последний шанс, хоть и не хотелось набирать, «Мамочка»
«Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети»
- Да, что вы, млять, все делаете? Нахера вам телефоны!?
В сердцах, банкир со всей силы метнул телефон в стену, как раз туда, где стояла и смотрела на него Леночка. Ее зрачки были белыми, как снег, лицо обвисшее, рот чуть приоткрыт. Она пошла прямиком на, разом побледневшего, толстяка. Тот попятился и запнулся об угол красивого и пышного ковра. Упав на спину, банкир постарался сразу же встать, но для него это было не так легко. Подобно черепахе, Борис Сергеевич пытался перевернуться на бок и помочь тяжелому телу руками. Подобно кукле-неваляшке, его опрокидывало обратно. Банкир визжал, словно связанный боров, завидевший мясника, или волка. Скорее волка, увидь он его, точно бы визжал. Леночка не спешила, она медленно шла, волоча ногами, страшные глаза неустанно следили за движениями толстяка. Тогда Борис Сергеевич принялся кричать и звать на помощь. Но, полная шумоизоляция знала свое дело, да и некому было услышать его в этом мертвом доме. Равно, как и криков от боли и ужаса, когда Леночка добралась до рыхлых покрытых целлюлитом ляшек и впилась зубами в Борисово мужское начало.
