. Тем не менее деньги отпущены не были, и д’Анживилье в следующем месяце (августе 1790 г.) должен был прекратить все скульптурные работы, ибо считал нечестным пользоваться трудом рабочих заведомо даром
[51]. Когда же Неккер написал ему согласно со своим обещанием «так или иначе придти на помощь» рабочим, то д’Анживилье поспешил ему ответить и снять с себя всякую ответственность. Скульпторов-рабочих св. Женевьевы он сам с ударением называет
слишком несчастными; он согласен также, что время стоит такое, что важно дать рабочим занятие, но нужны деньги от Неккера, без которых ничего нельзя поделать
[52]. «Нужда приводит их (рабочих —
Е. Т.) к мысли о труде; вы, Monsieur, были бы счастливы доставить для этого средства, а я был бы счастлив, если бы имел возможность эти средства употребить», — полуиронически пишет он в конце. Неккер не помог, и пришлось обращаться к кому попало за поддержкой. Хлопочет депутат Учредительного собрания Лепеллетье перед д’Анживилье за
одну даму, и тот сейчас же
пользуется, чтобы взамен просить депутата похлопотать перед «комитетом ликвидации» о несчастных рабочих св. Женевьевы. Он уже не только о скульпторах говорит, но о чернорабочих, получающих от 20 до 22 су в день
[53]. Интересно, что муниципалитет, желая сэкономить на содержании благотворительных мастерских, стремился посылать рабочих в церковь св. Женевьевы, не спрашивая д’Анживилье, нужны ли они ему или нет, и не считаясь с тем, что государственное казначейство и без того отпускает на эти работы в церкви св. Женевьевы слишком мало средств, да и те выплачивает весьма неаккуратно. Так, в декабре 1790 г. была попытка дать д’Анживилье каменщиков, которых он вовсе не просил
[54], в марте 1791 г. столь же неожиданно муниципальный «департамент общественных работ» прислал скульпторов, которым в тот момент вовсе нечего было делать в церкви св. Женевьевы. Впрочем, вскоре все эти работы перешли в ведение самого муниципалитета, а после декрета от 4 апреля 1791 г. о превращении церкви св. Женевьевы в Пантеон, работы расширились. И характерно: как только пришлось собрать больше рабочих, сейчас же лица, заведующие работами, стали уже не столько умолять об аккуратном отпуске средств, сколько с беспокойством требовать их, ссылаясь на возможность «восстания 500 рабочих» в случае задержек в уплате жалованья
[55]. Документ, говорящий о «500 рабочих», относится к началу августа 1791 г.; но и тогда, когда их было 340 человек, в июне того же года, они уже заговорили довольно решительно.
