— Вот теперь вы в корень смотрите. Валентина Кузьмича можно
нейтрализовать не крупной суммой, как Блюмкина, а очень крупной. Отец Василий
так и делал. Но и этого недостаточно. Валентину Кузьмичу вы должны дать
подписочку о том, что вы, находясь в здравом уме и полном сознании, добровольно,
без всякого принуждения, из идейных побуждений соглашаетесь быть его секретным
осведомителем и, избрав себе псевдоним Попов, например, или менее прозрачный,
допустим, Октябрьский, намекая на свою приверженность идеалам Октябрьской
революции, — как, звучит? — так вот, избрав себе псевдоним, обязуетесь
регулярно писать ему агентурные донесения о всех и вся: о Елизавете Ивановне —
сколько стащила из церковной кассы и с кем блудит, о Гришке-алтарнике, о чем
говорят верующие на исповеди. Но вашу совесть не должно все это отягощать.
Валентин Кузьмич и так все знает: и с кем блудит Елизавета Ивановна — он и сам
к ней похаживает, и сколько она из церковной кассы стащила — для этой цели он
ее у вас и держит, и что верующие говорят на исповеди. Вам никогда не приходило
в голову поковыряться в том ящике — не помню, как он называется, — у которого
вы исповедуете?
— Аналой...
— Ну да, аналой... Уверен, что вы обнаружили бы там вмонтированный
микрофон. Вы пишете Валентину Кузьмичу агентурное донесение, а он уже все
знает. И агентурное донесение ему нужно лишь для того, чтобы убедиться в вашей
преданности, в том, что вы ради него, Валентина Кузьмича, предадите и отца
родного и Бога, и чтобы вы сами знали, что вы мразь, подонок, отрекшийся от
всего святого. Только таким образом можно «нейтрализовать» Валентина Кузьмича.
Но можно ли будет после этого вас называть священником, приход — приходом, храм
— храмом Божиим? Так что, честно говоря, выхода я не вижу. И тем не менее мой
совет — попытайтесь отремонтировать кровлю до утра, потом вам сделать этого уже
не удастся.
Юрий Петрович удалился, а я отправился к сыновьям Агафьи.
— Можно ли отремонтировать кровлю храма до завтрашнего утра?
— спросил я Петра и Андрея.
Ответа на мой вопрос не последовало. Оба брата недоуменно
смотрели на меня. К нам подошла Агафья. И я объяснил, что если к завтрашнему
утру кровля не будет отремонтирована, то мы, по всей вероятности, лишимся
храма.
— Что делать?
— Нужно позвать Николая, Степана, Ефима... — спокойно, как
будто бы речь шла об обыденном, заурядном деле, стала перечислять Агафья имена
сарских умельцев.
Петр и Андрей забрались на чердак и обследовали его и кровлю.
Спустившись вниз, Петр сказал:
