Очнулся парень уже в больнице, у него были сломаны обе руки, 2 ребра и трещина на кости таза. У постели дежурил Саныч. Собрав все силы, Шмель просипел "Больше я никогда не зайду в кукурузник" и провалился в сон.
Полную версию случившегося знали только Женя и Саныч, оба поддерживали его и никогда не намекали о возвращении в парашютный спорт. Друзья из клуба разделились на два лагеря, одни считали, что Слава спасовал перед опасностью, другие же искренне верили всё гораздо глубже. На самом деле, он просто понял, что не хочет погибать из-за глупости девчонки, которую внезапно потянуло на экстрим. После больницы Шмель долго ходил как в воду опущенный, искал что-то отвлекающее от воспоминаний, а потом брат приволок домой скейт и ролики, и бросил ему под ноги, и велел выбирать новое направление экстремального спорта. Прошли годы, и Шмель почти забыл о последствиях последнего прыжка, заглушив воспоминания новыми впечатлениями, связанными с освоением скейтборда, но посиделки в "GP" их расшевелили, и парень опять ушёл в себя.
Пока Слава носился по воспоминаниям, друзья развили бурную деятельность и отобрали участников первого этапа соревнования. Решено было отправить даунхильщиков Машу и Веника, триалистов Тоника, Гуню и Олега, роллеров Игоря, Лекса и Мишлена, а из скейтеров согласился ехать только Женя. Шмель не был против выступления в отборочном туре, но ехать на "Extreme Ops" твёрдо отказался, так что смысла участвовать в отборочнике не было.
Последняя неделя августа оказалась очень насыщенной. Обрадованная отменёнными экзаменами Маша весь день пропадала на улице в компании Веника и двух велосипедов. За неделю они умудрились проехать по всем горам в окрестностях города, благо в них не было дефицита, а один раз даже уехали далеко за город, чтобы погонять в ущельях и покорить неизведанные ещё вершины.
Приходя домой, Маша падала на кровать и, подтащив поближе бук, обменивалась впечатлениями с друзьями в чате. Периодически вспыхивал красным огоньком телефон, сообщая, что у неё туева туча пропущенных звонков от Антона, но его Маша по-прежнему игнорировала, хотя сама даже не могла понять почему. В принципе, она на него не злилась, не испытывала отвращения, просто в тот момент в "Альфе" до неё дошло что, так называемая, любовь кончилась, а она просто какое-то время не хотела в это верить. Сейчас девушка ни сколько не жалела о том что отношения закончились, единственное о чём она жалела - это о том, что они вообще начались.
