Впрочем, иногда мы даже балетные постановки показывали, так, например, «Ночь на Лысой горе». И танцевал, можно сказать, первый состав, правда, без особого вдохновения. Помню, как Светланов «беседовал» со своей партнершей Никитиной[59] во время танца: «А чего это ты такую кислую физиономию скорчила?» Она в ответ: «Это как будто я страдаю…» У меня как-то развязалась тесемка на балетной туфельке, так я тоже несколько минут изображала такое страдание на лице, пока ее завязала, пользуясь тем, что ведьме, которую я изображала, такое движение могло быть позволительно.
Вскоре от Веры пришло письмо, где она ругала дирекцию на чем свет стоит. Оказывается, узнав, что она по отчеству «Григорьевна», дирекция объявила в афише, что в труппе участвует дочь Григория Распутина, рассчитывая, вероятно, тем самым подогреть интерес публики. Вера возмутилась и пожаловалась властям. После этого инцидента писем от нее долго не было, потом пришло известие, что она вышла замуж за одного англичанина, который как раз разбирал ее «распутинское» дело.
Между тем мой танцевальный статус вырос. Сначала я протанцевала в кордебалете со всеми «лебедями» в «Лебедином озере», потом «Цыганочку» — сольный танец на каком-то празднике богемы. Этот танец мне никто не ставил, он родился сам, по какому-то наитию, когда я услышала «Две гитары», звучавшие среди публики.
Весной 1936 года меня включили в состав балетной труппы, которая отправлялась на гастроли в Японию на праздник цветущей сакуры. В Японии нас поселили в очаровательном местечке, недалеко от города Кобе, причем моей соседкой по номеру в отеле была та самая Зина Эль, которая когда-то помогла мне поставить мой первый акробатический танец Я привезла его и в Японию. Кроме того, я танцевала со всеми русский танец (конечно, и вприсядку) и выученный во время турне — японский (костюмы предоставила дирекция). В свободное время нас возили осматривать окрестности, угощали блюдами национальной кухни, много фотографировали, словом, всячески ублажали. Единственным горем было то, что мой любимый рыжий кот, которого я оставила своим знакомым в Шанхае и из-за которого однажды так обиделся на меня Александр Вертинский[60], потерялся: ушел и не вернулся.
Впрочем, в Шанхай я из Японии не вернулась. В Харбине меня ждали родители. Но прежде, на обратном пути, я побывала в моей милой Корее, у Янковских, это всегда было для меня настоящей радостью.
В Харбине мне снова нужно было искать работу. Мама тяжело болела. Мне предложили танцевать в кабаре «Фантазия». На сцене. Один сольный номер и два в ансамбле. Радовалась, что представление заканчивалось не очень поздно. Программу составлял известный танцовщик Серов. Его жена и партнерша, балерина Ольга Манжелей
