– Когда я переехала сюда, то даже не знала, что оно существует. В монастыре были только керосиновые лампы, а еду готовили в обычной печи.
– В монастыре?
Поставив молоко и сахарницу на стол, Руби села напротив Джейкоба и скрестила тонкие руки на груди:
– Да, я выросла в монастыре.
– А мистер Хамбл сказал, что ты племянница или какая-то еще родственница миссис Дангерфилд.
– Да нет же! – Руби рассмеялась, и ее рот растянулся буквально до ушей. – Я сирота. В монастыре был – и сейчас есть – сиротский приют. Просто Эмили нужна была подруга, и она выбрала меня. – Девочка гордо вскинула голову, словно предлагая полюбоваться собой.
– И как это – быть сиротой?
Джейкобу всегда не хватало отца, но у него по крайней мере была мать – даже если той было практически наплевать на него.
Руби беззаботно пожала плечами:
– Не знаю, я не думала об этом. Все равно ничего не изменишь.
Джейкоб не сводил с нее удивленного взгляда. То, что она сирота и на самом деле чужая в этом роскошном доме, в какой-то степени ставило его на одну доску с ней. Но в то же время Руби казалась ему еще более необычной: она так быстро приспособилась к новой обстановке, переняла образ жизни богатых… Хотя разговаривала она по-простому, совсем не так, как миссис Дангерфилд.
Закипел чайник. Руби встала, выключила его и сделала чай.
– Тебе класть сахар? – спросила она.
– Да, две ложки. А как умерли твои мама и папа?
– Я даже не знаю, живы они или нет. Сестра Сесилия сказала, что, когда меня принесли в монастырь, мне был всего лишь день от роду. Вместе со мной передали записку, что меня зовут Руби О'Хэган, и это все.
– О'Хэган – это ирландская фамилия. А имя Руби мне нравится, – сказал Джейкоб и покраснел.
– А мне нравится твое имя. Отрезать тебе пирога?
Джейкоб кивнул:
– Но только мне скоро надо будет уходить. Я встречаюсь кое с кем в пабе.
Он решил не говорить, что этот «кое-кто» – его будущий тесть.
– Вот как? – надула губки Руби. – А я думала, что ты пришел надолго! Но ничего, ты можешь прийти на следующей неделе. Да вообще приходи когда хочешь, но только когда Эмили нет дома. Если ее машины нет перед домом, значит, и ее нет.
– Хорошо.
После того как они доели пирог, Джейкоб ушел – через заднюю дверь. Проходя мимо парадной, он услышал звуки музыки, повернулся и увидел Руби, наклонившуюся к граммофону. Внезапно она повернулась и начала танцевать.
Джейкоб застыл на месте и простоял так очень долго, лишь огромным усилием воли заставив себя уйти.
