Мы со Светланой бредем по шумной улице. По самому
краю тротуара. Мы не виделись с полгода, нет, гораздо больше — целую вечность.
И я уже не замечаю толкающихся прохожих, трамвайного звона и угрожающего шороха
автомобильных шин. Я гляжу на ее сливочно-розовую щеку, легкий золотистый локон
у виска, сверкающий глаз под опахалом длинных ресниц. Слушаю волнующую мелодию
ее грудного голоса. Легкая фигурка девушки, стянутая тонкой шерстью невесомого
пальто, излучает мерцающий свет. Из сонных глубин моей души тянутся к этому
свету тонкие, но готовые пробить асфальт, ростки молодого задора, пульсирующего
звона в артериях, беспричинного пьянящего веселья. Теплая улыбка оживляет мои
бледные щеки, тронутые узором первых морщин.
Вдруг яркий
солнечный блик от начищенного окна на мгновенье ослепляет меня. Я опускаю глаза
и, проморгав нечаянно пойманный солнечный зайчик, вижу парочку веселых
ручейков, бегущих по брусчатой мостовой. Каждый сверкающе красив. Их разъединяет
невидимая преграда. Но вот они встречаются и сливаются в большую мутную лужу. В
ней растерянно кружится веточка наивной пушистой мимозы. Из лужи снова выбегают
два ручья. Они звонко несутся рядом, потом их разъединяет перекресток, и они
разбегаются в разные стороны. «Откуда здесь мимоза? Ах, да! Здесь недалеко
торгуют…»
— Все же
замечательно, Свет, что мы встретились вот так, внезапно. Мне кажется, что я
долгое время предчувствовал нечто подобное.
¾ Неужели ты сегодня никуда не
спешишь?
¾ Сегодня уже никуда. У меня море
времени.
¾ Мы проведем его вместе?
— Ну, да…
Конечно! Это было бы здорово.
— Как хорошо,
что ты говоришь не сдавленным голосом, как обычно по телефону, а вот таким,
живым и приятным. И сейчас ты не чиновник, а просто милый человек.
¾ А что, это так тоскливо ¾ чиновник?
¾ Хуже, чем хотелось бы.
¾ … А ты всегда так солнечно
улыбалась, так непосредственно кокетничала, что окутывала меня, как облаком,
своим обаянием. Знаешь, такое туманное, светящееся душистое облако. И когда
попадаешь внутрь, вся окружающая реальность становится бессмысленностью, а ты
начинаешь делать все не так и говорить ерунду.
¾ Слушай, а, может, ты и сейчас
говоришь ерунду? ¾ блеснули в
меня широко раскрытые глаза.
¾ Очень может быть. Я до сих пор
как-будто слегка пьян. Это так приятно ¾
говорить с тобой, когда на нас никто не глазеет, не ловит каждое слово. Можно
говорить все, что думаешь, даже если это глупости.
¾ У тебя славно получается говорить
глупости и оставаться при этом таким милым.
