— Разве ты не хотел бы снова заняться сексом? — поинтересовался Себастьян, понизив голос. — Вряд ли, Конрад, ты бывалый ходок, пресыщенный женским вниманием. Если, брат, ты хоть немного похож на меня — то можно будет перечесть по пальцам одной руки, сколько раз ты был с женщиной.
Конрад не стал возражать, лишь заскрежетал зубами так, что желваки заиграли на стиснутых челюстях.
«По пальцам одной руки? Какой кошмар», — подумала Наоми, полетела к изножью кровати и зависла там, будто села в невидимое, парящее в воздухе кресло.
Наоми позволила себе немного любовников, потому что возможная беременность для работающей балерины могла обернуться катастрофой. Однако теми отношениями, которые у неё всё же были, Наоми наслаждалась в полной мере.
Даже несмотря на грязь, покрывавшую лицо Конрада, и шрамы на теле, Наоми не могла не признать, что у него приятные черты. Женщины должны были находить этого мужчину привлекательным. По крайней мере, достаточно привлекательным для того, чтобы он мог уложить в постель ту, которую бы захотел. Себастьян также был хорош собой. Однако и он утверждал, что им приходилось обходиться без этого. Наоми слышала, как братья говорили о том, что их маленькая страна была вынуждена десятилетиями обороняться от врагов, и что её население выкосила чума — неужели там совсем не осталось женщин, которые могли бы приласкать этих мужчин?
— У le dément… совсем нет в этом опыта? — пробормотала она своим странным призрачным голосом. — Intéressant>>[19].
Наоми по-прежнему было трудно говорить, однако, к её удивлению, с каждой новой попыткой речь давалась девушке всё легче и легче. Чем больше она говорила, тем меньше усилий ей приходилось для этого прилагать. Она будто тренировала речь, подобно тому, как тренируется тело бегом по колено в воде. Жаль только, что как раз тогда, когда у Наоми начало получаться, никто не мог составить ей компанию в беседе.
Впрочем, даже если никто и не мог ей ответить, у Наоми, когда она говорила вслух, появлялось чувство, что она… всё же реальна. Ведь порой девушке казалось, что она подобна вошедшему в поговорку падающему в безлюдном лесу дереву>>[20], и раз никто со дня смерти Наоми не видел и не слышал её, то она и не существовала на самом деле.
Наоми вздохнула и подтянула колени к груди. Разрез платья скользнул вверх по бедру, и у девушки возник внезапный порыв прикрыть подолом ноги. Странный порыв… Ведь, во-первых, этот вампир не мог её видеть, а во-вторых, при жизни она никогда не была скромницей. Скорее совсем наоборот.
