— И у вас была такая ситуация? — не унимался Федор. — Что же выбрали вы?
— У меня была другая ситуация, — на этот раз сверху вниз поверх очков посмотрела на Федора Даша. — Когда я, дура была, выходила замуж, я думала не столько о самом этом решении, которое по молодости представлялось мне бесспорным, а о том, принять фамилию мужа, или оставить свою, девичью.
— И?.. — с понимающей улыбкой спросил Федор.
Даша уселась за руль, вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель. Мощный восьмицилиндровый мотор взревел, что, впрочем, по сравнению с обертонами голоса водителя звучало мурлыканьем котенка против рыка саблезубого тигра.
— К счастью, у меня хватило мозгов остаться Копейниковой, — гордо продекламировала Даша, включая передачу, — а не обругать себя на всю жизнь Дерябиной! До свидания, молодой автор!
Даша захлопнула дверь, и особняк отъехал, величаво покачиваясь на мягких рессорах. Федор остался стоять, словно молнией, пригвожденный к месту внезапно сделанным им открытием. Редактор Даша Копейникова — жена Евгения Эдуардовича Дерябина! Вот это да-а! Сомнений типа: «Да мало ли в Бразилии донов Педров?» у Федора не возникало, потому что теперь он практически точно знал, что все три раза покушались именно на него. И кто был инициатором этой «охоты на человека».
***
То, что московский строительный сектор криминализирован до предела, Федор, проработав на этом рынке десять лет, знал не понаслышке. За обеспеченные финансированием заказы столичного правительства в первой половине девяностых шли войны со стрельбой. Позже борьба за выживание приняла более миролюбивые формы: начало процветать мздоимство. Для того, чтобы получить контракт, нужно было «занести» распорядителю заказов процентов десять от сметной стоимости наличными. Сформировался своеобразный закрытый клуб допущенных к «кормушке», от которых власть предержащие не боялись брать. В эту «элиту» не пускали; будучи на безрыбье, Федор тоже пробовал — бесполезно, еще и пригрозили.
На рынке строительства коммерческого нарушались другие статьи уголовного кодекса. Процветало мошенничество, построенные квартиры продавались по два-три раза. Бывало, что дом даже и не начинал строится, а застройщик на деньги, собранные у пайщиков, открывал новые «Рога и Копыта» и открыто вел рекламную кампанию по продаже следующей порции «воздуха». Деньги в столичном строительстве зарабатывались, вернее, «отмывались» и воровались огромные.
В основу книги Федор положил совершенно особый способ извлечения сверхприбыли из объекта недвижимости, вокруг которого «закручивался» динамичный криминальный сюжет. При этом очень важно было в высшей степени достоверно придумать и описать такой объект, и вот как раз с этим у Федора до прихода на работу в «Лого-Строй» и были проблемы. Но, первый раз попав на Конвейер, Федор сразу понял, что это — то, что ему нужно. Разумеется, как и положено, он постарался сделать так, чтобы прообраз его недвижимого «героя» стал неузнаваемым.
