***
Из предосторожности сменив по пути трех частников, Федор добрался до Ясенево только к пяти часам утра. В квартире было темно и тихо, и Федор подумал, что Катя спит. Но едва он, стараясь не шуметь, прикрыл дверь, как Катя появилась в прихожей, зябко кутаясь в халатик и потирая покрасневшие глаза.
— Хотела тебя дождаться, да сморило, — виновато улыбнулась она. — Ну, что там?
Федор небрежно бросил мешок с деньгами на пол, приобнял ее за плечи и как можно более непринужденно ответил:
— Там, Кать, все в порядке, за исключением того, что там полный гобзец!
— Все так плохо? — озабочено нахмурилась Катя. — Расскажешь?
Федор кивнул. Он не стал вдаваться в подробности своего общения с женой, и рассказ получился коротким, но все равно по мере повествования глаза Кати все больше округлялись, пока не превратились в две огромных, плещущихся ужасом, дыры на ее лице.
— Так что разрешите представиться: полумиллионер в поисках ночлега и алиби! — со смешком закончил рассказ Федор.
Он балагурил, на самом деле очень опасаясь, что Катина реакция окажется непредсказуемой. На самом деле, любовь-морковь — это одно, а вот ввязаться в мутное дело с трупом, огромными деньгами и лжесвидетельством на закуску — это совсем другое. Но Катя, на мешок с состоянием даже не взглянув, только просто спросила:
— Значит, ты всю ночь провел у меня? Наверное, будет лучше соврать, что мы трахались, как заводные, так будет правдоподобнее?
— Да, пожалуй, — улыбнулся Федор. — Спасибо тебе, Кать.
— Пожа-алуйста, — совершенно автоматически отозвалась Катя и, нахмурив лоб, спросила: — А ты не допускаешь, что киллер все-таки охотился именно за тем, кого застрелил?
Федор с восхищением посмотрел на Катю. Он и сам думал об этом, но чтобы в одной квартире одна потенциальная жертва заказного убийства была прописана, а другая — ездила в эту же квартиру потрахаться, теоретически, было, конечно, возможно, но в высшей степени маловероятно. Федор открыл было рот, чтобы объяснить это все Кате, но вдруг почувствовал, что плывет. Страшное напряжение двух последних дней давало о себе знать, навалилось свинцовой тяжестью в веках.
— Все, спать, спать! — замахала на него руками Катя, выталкивая с кухни в комнату. — Марш на софу, я лягу в кресле. Не спорить! Я иду в ванную, и чтобы к моему приходу спал.
И выключила свет. Федор быстро разделся до трусов, секунду помедлил, снял их и с наслаждением забрался под одеяло. От подушки пахло Катей, ее легкими духами. С трудом удерживая себя на грани засыпания, Федор с открытыми глазами слушал, как в ванной плещется вода. Но вот она стихла, открылась и снова закрылась дверь. Шлепая босыми ногами, в комнату вошла Катя в длинной белой ночнушке. «Не судьба! — вздохнул про себя Федор. — Ну, и ладно, хоть посплю». Катя подошла к креслу, откинула плед, который приспособила вместо одеяла. Глаза Федора закрылись и он сразу заскользил в сонное небытие. Поэтому он не увидел, как Катя, бросив плед, стянула через голову ночнушку и решительно шагнула к дивану, а только ощутил вдруг рядом с собой ее прохладное голое тело. И сна сразу не стало ни в одном глазу.
