***
Катя не бросилась ему на шею, как после долгой разлуки, не обвила по-киношному руками, не зашептала пафосно: «Ну, вот, я тебя и дождалась!» Она встретила его даже как-то немного буднично, в домашнем халате, как жена ежевечерне встречает мужа после трудового дня:
— Проходи, Федь, раздевайся. Вот тапочки, мамины, разношенные. У тебя утомленный вид. Проходи на кухню, ужин на столе. Выпьешь с устатку?
Федор радостно кивнул:
— Выпью с удовольствием! Здравствуй, Кать.
Федора охватило вдруг странное чувство, что он и вправду вернулся сюда не после долгой разлуки, а просто пришел с работы, что не было этих без малого одиннадцати лет другой жизни. И было это у чувство настолько пронзительным, что Федор даже головой закрутил, стряхивая наваждение. А Катя, поняв ли вдруг, какие чувства обуревали в эту секунду Федора, нет ли, только вдруг присела бессильно на старомодную полку для обуви, и заплакала, закрыв лицо воротником халата. Федор кинулся было к ней, но женская слабость длилась всего секунду, и Катя уже снова была на ногах.
— Ничего, ничего, это я от радости! — улыбаясь, хлюпнула она вмиг покрасневшим носом. — Здравствуй, Федя, здравствуй!
Где в квартире ванная, Федору показывать было не нужно. Он вымыл руки, нахмурился в зеркале на свою полуторадневную небритость и, волоча задники тапок, которые были ему на большой палец ноги, пошлепал на кухню. Проходя мимо широкой арки, заменявшей в таких квартирках дверь из коридора, Федор не удержался и заглянул в комнату. Там тоже все было почти, как прежде: ковер на полу, герань на подоконнике, трехрожковая люстра под потолком. Пожалуй, только отсутствие старой железной кровати с хромированными шарами на спинках, другие обойчики на стенах, да компьтерный монитор на столике у окна отличали нынешний интерьер комнаты от того, много-много-летней давности. Федору ностальгически вздохнулось, но донесшиеся до обоняния запахи чего-то очень вкусного уже влекли его дальше, на кухню.
От царивших там ароматов у почти сутки не евшего Федора забушевало в желудке. На столе аппетитно дымилась вареная картошка в глубоком блюде, на деревянной подставке стояла сковорода с мясом, солености горкой лежали в салатнице. По краям стола стояли два прибора, стаканы, водочные стопки — лафитники грамм чуть не на сто каждый, посередине — графин с ярко-желтым соком и запотевшая бутылка водки. Катя на узеньком разделочном столике между плитой и мойкой торопливо дорезала батон. Федору стало страшно стыдно, что он не то что о своем харчевании не позаботился, приперевшись в гости на готовенькое, но даже цветов хозяйке принес!
