— Это уж точно.
— Год нынче урожайный.
— Ну да, у нас вся дача ими завалена… Или — забрать?
— Испугалась, что съем?
— Нет, просто, кажется, я с ними сроднилась. Завтра выйду из дома на работу с обычной маленькой сумочкой, и мне будет сильно чего-то не хватать в правой руке.
— Двадцати килограммов яблок?
— Точно. Кстати, я их, наверное, перемяла. Надо отобрать, а то погниют.
— Ну хочешь — забери сейчас. Потому что у нас своих — вон сколько.
— Хорошо, заберу. Ну? Нам пора. Собирайся.
— Да, иди, поздно уже.
Кира молча смотрела на Берту, ожидая, что та все-таки спохватится, стукнет себя по лбу и скажет: «Ой, совсем не соображаю! Сейчас пойдем». Но она сказала другое:
— Слушай, Кир, я не могу тебя проводить. Я только что вымыла голову. Видишь — мокрая?
— Вижу.
— Ну что ты надулась? Ты же сама сказала, что таскаешь их на себе весь день. А тут дойти — сто метров, не больше. Что уж теперь-то колготиться…
— Нет, я все понимаю.
— Да ладно тебе. Вот — обиделась.
— Нет, я уже привыкла.
— Говорю тебе: если бы ты позвонила мне с вокзала, я бы мигом примчалась.
— С мокрой головой?
— Ну что ты ерничаешь? Ты могла бы, в конце концов, на мобильный позвонить. Почему не догадалась?
— Я потеряла мобильный, — сухо сказала Кира, открывая дверь и принимая из рук Берты привычную тяжесть холщовой сумки.
— Потеряла?! Слушай, вот это да-а! — Ну ладно, я пойду.
— Нет, постой. А где ты его потеряла?
— Забыла в автобусе.
— Вот это да-а! Значит, ты все это время… И денег не было?
— Угу. Я пойду.
Берта перегораживала выход.
— Слушай, ну… У меня, конечно, есть старый телефон, но я хотела его племяннику подарить… В общем… ничем не могу помочь. Да-а! Вот это невезуха! Я тебе сочувствую, Кир… Кстати, классные чулочки! И береточка.
— Спасибо. Пока.
— Пока. Позвони, как дойдешь!
— Зачем? — крикнула она с лестницы.
— Как зачем?! Мало ли что!
Нет, на Берту она почему-то не обиделась. А когда пришла домой, то обнаружила в сумке двадцать килограммов совершенно перемятых, раздавленных и непригодных в пищу яблок, из которых ни одно не уцелело. Кира долго смеялась, сидя на полу. Ну разве это не смешно?
