— Гад, шкура! — снова вознегодовал мальчуган. — Я бы ни за что его не сдал!..
— Охотно тебе верю… — усмехнулся конфедерат, поворачиваясь к тихо стоящему в сторонке и не вмешивавшемуся в разговор старику.
— Что, архангел Навуфей, выполнил я свою часть уговора?
Данька знал, кто такие архангелы. Читали они с отцом пару книг из Библии, да и тетя Света частенько рассказывала детям о Боге и его посланниках. Так вот, незнакомый старикашка на них нисколечко не походил. Ни широких плеч, ни богатырской стати, ни огненного меча в руках и крыльев за спиной. И светящееся колечко над головой не висит. Обыкновенный дедок — невысокий, с длинными редкими волосами и такой же негустой бородой, закутанный в грязно-белую простыню. Выцветшие глаза хитро смотрят из-под кустистых бровей. Трясущиеся руки сжимают палку с рогулькой на вершине. И голос хоть и ласковый, а противный.
— Сполнил, Семушка, сполнил, — закивал он, осклабившись и обнажив крупные желтые зубы. — Исполать тебе! Великое дело сделал. За то спасен будешь.
— Ну, ежели еще чего понадобится, дай знать, — протянул ему на прощание руку Бурый, но старик сделал вид, что не заметил этого жеста.
— Гряди, солдатик, гряди. Да благословит тебя Матерь Мира Мария Дэви Христос, — кивнул «архангел». — Проводите его, дети мои.
Двое угрюмого вида мужчин, задрапированные в такие же, как и у Навуфея, сероватые накидки, вышли следом за Бурым.
В полутемной подземной обители духовного главы Великого Белого Братства ЮСМАЛОС остались сам хозяин, усевшийся в высокое деревянное кресло, да еще двое угрюмых незнакомцев, держащих за руки притихшего Даньку.
— Что ж, чада, посланника мы, кажись, раздобыли, — патетично изрек старик. — Пора готовиться к церемонии…
* * *
Лет за двадцать до Катастрофы одна несчастная молодая женщина решила избавиться от ростка новой жизни, зародившейся у нее под сердцем. Во время операции по недосмотру врачей вкололи ей слишком много калипсола — сильного наркотика-галлюциногена. Очнувшись после трех дней, проведенных в бессознательном состоянии, несостоявшаяся мать заявила, что видела Бога, ангелов, общалась с ними и получила наставления. Разумеется, ей тогда не поверили. Эпоха была такая, красно-коммунистическая, рациональная, отметавшая всякие «божественные бредни». Но даже обращение к психиатру, который, по существу, просто отмахнулся от проблемы, не изменило убеждения женщины в истинности ее видений.
Вскоре все же нашлись и те, кто ей поверил. Среди них оказался человек, ставший основателем новой религиозной общины. Он организовал первый «крестный ход», распространив во время него десять тысяч листовок с изложением основ веры и провозгласив грядущий Апокалипсис. Тогда же появились и первые последователи — десять человек, в будущем возведенные в сан «апостолов» новой церкви.
