— Я думаю, мы договоримся на пятницу, миссис Афтон, в полдень, — ответил он. По пятницам в полдень он работал в клинике и мог зайти в отель по пути на работу.
— С вашего позволения, я позвоню вам в пятницу утром. Тогда мы и составим план действий. Дела пойдут лучше, если все делать быстро.
Улыбаясь, она поднялась вслед за ним.
— Прекрасно. Я буду ждать вашего звонка. До свидания, доктор Бауэр. Я чувствую себя гораздо лучше. Но боюсь, отняла у вас на пару минут больше отведенного времени.
Протестуя, он замахал рукой и подержал дверь, провожая ее. Миссис Афтон моментально исчезла, оставив лишь слабый запах своих духов. А он стоял возле закрытой двери и смотрел на сгущающиеся сумерки за окном.
Когда на следующее утро, как обычно в девять, доктор Бауэр пришел в свой кабинет, секретарша сообщила ему, что миссис Афтон уже дважды звонила и просила его немедленно позвонить. Что он и собирался сделать, повесив шляпу. Но телефон зазвонил раньше.
— Вы сможете приехать этим утром? — спросила миссис Афтон. Ее голос дрожал от страха, это насторожило его.
— Конечно, смогу, миссис Афтон. А что случилось?
— Он знает, что я ходила к вам по его поводу. Я имею в виду: ходила к кому-то. Он обвинил меня в этом прямо сегодня утром, вернувшись с утренней прогулки, вероятно, он узнал это из слухов. Он обвинил меня в предательстве, упаковал чемоданы и сообщил, что уходит. Он ушел, но без чемоданов, они все еще здесь, так что он гуляет. Возможно, он вернется около десяти. Вы не могли бы приехать сейчас?
— Он в ярости? Он бил вас?
— Ой, нет. Ничего подобного не было. Но я знаю, что все кончено. Я знаю, что теперь наша совместная жизнь не сможет продолжаться по-прежнему.
Доктор Бауэр посмотрел, какие консультации он сможет отменить. Прием в четверть одиннадцатого и, возможно, одиннадцатичасовой прием.
— Вы можете спуститься в вестибюль в четверть одиннадцатого?
— О да, конечно, доктор Бауэр!
Ему трудно было сосредоточиться во время консультации в четверть десятого. Вспоминая голос миссис Афтон, он хотел немедленно выехать в отель. В любом случае, миссис Афтон пользовалась услугами его офиса, поэтому он чувствовал себя ответственным за нее. В десять часов он уже ехал в такси, сидя неподвижно с зажженной сигаретой в руке. Он был не в состоянии даже просмотреть газету, которую взял с собой. Сейчас утро, середина июня, думал он, мчась в такси, которое постоянно поворачивало и останавливалось на красный сигнал светофоров. Мистер Томас Бейнбридж Афтон был в состоянии кризиса после более чем двадцати пяти лет совместной супружеской жизни. И какая там от него будет польза? Позвать на помощь в случае насилия, делиться советами, говорить о комфорте, на случай, если ее муж придет и уйдет с чемоданами. Это был конец приятной жизни и налаженного быта для миссис Афтон, которая без своего супруга никогда не будет счастлива, даже с друзьями. Он даже как бы услышал реплики, которые она будет высказывать друзьям: «У Томаса были свои особенности… У него были маленькие причуды». И в конце концов, после смущения, компромиссов, себе лично: «Он был невозможен». Из гордости или воспитанности, а может быть, и из чувства долга она все еще сохраняла вместе с чувством юмора вид счастливой супруги: «Томас — идеальный муж, он был…»
