- Сепфора
приняла тебя благосклонно? - спросила Ноема, и глаза ее влажно заблестели.
- И да... И
нет. Но больше - да! Она приняла подарки. - Ноема заметила на лице брата легкую
мягкую улыбку. - Пока все в порядке...
- Пока все в
порядке, - повторил Тувалкаин после бани. Распаренный, отмякший, от опустился в
плетеное кресло перед отшлифованным до зеркальной гладкости бронзовым щитом.
Пальцами Тувалкаин помял вялый бархатный цветок с мохнатым стеблем. В зеркале
цветок имел отражение еще более вялое.
Ноема
поднесла к креслу легкий овальный столик с инструментами, необходимыми для
тонкого и сложного ритуала. Накрыла тело брата свежевыстиранной простыней.
Простыня пахла мыльными шариками с добавлением хвои.
- Пока все в
порядке... несколько неуверенно произнес Тувалкаин. - Иавал-скотовод, наш брат
- вот кто смущает меня своими пергаментами. - Тувалкаин замолчал, потому что
Ноема, держа двумя руками лезвие возле пурпурных губ, фальцетом стала распевать
заклинания.
- Стоит ли
враждовать с братом, Ту? - сказала она, осторожно начиная бритье. - Ты задумал
примирить горожан и горных пастухов, неужели ты не договоришься с Иавалом?
- Оно так, но
брат знает о нас то, чего не знают сифиты.
- Но он -
каинит!
- А с другой
стороны, какой он нам противник, когда сифиты давно уже прельщаются
"дочерьми человеческими"...
- Кто
богатством, кто молодостью, кто красотой.
- И от их
браков, вопреки россказням нашего братца, рождаются славные дети - высокие, как
сифиты, и крепкие и умные, как каиниты, сильные хлебопашцы. Конечно, все это
возмущает праотцов-сифитов, но они уже бессильны сдерживать свой народ. Кстати,
доглядчики доносят, что болен Адам, серьезно болен. Поговаривают, что он может
умереть... (Тувалкаин невольно понизил голос до шепота) собственной смертью. А
патриарх Сиф, похоже, задумал отыскать потерянный рай, чтобы принести елей
жизни и помазать Адама. Сиф - достойный, но очень наивный человек, он
продолжает жить в какой-то наивной пастушеской сказке и не хочет из нее
выходить.
Ноема через
зеркало посмотрела на брата, внимательно проверяя свою работу. Сказала
удовлетворенно, похвалив себя и польстив брату:
- Самая
красивая борода в городе! - Аккуратно стряхнула с белой простыни волоски
Тувалкаина в специальный сосуд и закрыла его крышкой. Тувалкаин, смазывая
скобленые места благовонными притираниями, сказал:
- Я хочу,
чтобы ты разложила карты.
Ноема мягко,
вопросительно повела бровью и заговорщицки улыбнулась, подумав о Сепфоре.
