Отсутствие блошиных следов у первого и, въевшаяся в складки его дубленой кожи пыль говорили о том, что, хотя его жизнь и не была особенно привольной, ему не пришлось зимовать в царстве блох.
В часе ходьбы от места, где они впервые показались из леса, тот, что шел впереди, остановился и, повернувшись, сунул левую руку в карман. Когда он ее вынул, кончики его пальцев сжимали смятую пачку сигарет. Он протянул ее своему спутнику и грубым, сиплым голосом, вполне соответствовавшим его внешности, проговорил:
— Сюда-то мы легко попали, теперь посмотрим, как выберемся отсюда.
— Авось выберемся! Как кончилась война и границу провели по старым местам, ее не очень-то стерегут. Здесь еще стараются, а про ту сторону и говорить нечего.
— Стерегут — не стерегут, а нам лучше не лезть на глаза. Береженого бог бережет. Пошли, нечего время терять! Надо поспеть к месту, покуда совсем не рассвело. Никто не должен нас видеть.
Говоря это, он прижимал правую руку к куртке, под которой дулом вниз висел обрез.
И они снова быстро зашагали один за другим, не выбирая дороги. От брошенных на землю окурков некоторое время тоненькой струйкой вился голубоватый дымок, таявший в утреннем сумраке еще не проснувшегося леса.
Весь дальнейший путь шли молча. В молчании карабкались на кручи, спускались в глубокие овраги, перескакивали пенистые потоки, ни разу не проявив нерешительности, не усомнившись в правильности выбранного ими направления. Видно было, что в этих дебрях им бывать не впервые и что они непременно доберутся до нужного места.
Почти из-под самых ног у них выпорхнул глухарь, веером распустив хвост. Вытянув темную, с красными очками на глазах голову, он полетел прямо перед ними, шумно хлопая тяжелыми крыльями. Из травы показалась курочка; она то пряталась, то выглядывала из-своего укрытия, следя крохотными глазами-бусинками за движениями пешеходов.
Вот проворно вскочила косуля, всю ночь щипавшая молодые побеги и траву и улегшаяся на заре в густых зарослях. Она метнулась за стволы, взмахнула раза три белой салфеткой и исчезла. Только и осталось от нее, что небольшая, вырытая острыми копытцами ямка с белевшими по краям коротенькими ворсинками. Да еще стоял в воздухе некоторое время запах лесного зверя.
По толстому стволу высокой сосны спустились почти до самой земли две белочки, пошипели, пофыркали друг на друга, будто ссорясь, и снова быстро вскарабкались вверх, к густой кровле из раскидистых игольчатых ветвей.
