Она
взглянула на
него и ее полные,
алые губы тронула
улыбка, прекраснее
которой он в
жизни не видел.
Эйфория – вот
что читалось
в ее глазах.
Кожа Эммалин
становилась
розовее, а
возбуждение
Лаклейна все
невыносимее.
Наблюдать за
тем, как ее кожа
теплела на
глазах, казалось
невероятно
эротичным.
Каждая
деталь этого
отвратительного
акта, который
он с ней разделил,
была эротичной.
Черты
ее лица стали
мягче, тело
округлилось
– и помоги ему
Бог – стало
еще соблазнительнее.
Даже
волосы засияли
ярче, если это
вообще было
возможно.
И тогда
он поклялся,
что с этого
момента, она
будет пить из
него, и только
из него.
И, милостивый
Боже, ей нужно
было это каждую
ночь…
Встав
перед ним на
колени, она
нагнулась
вперед, будто
изголодалась
по чему-то
совершенно
иному. Ее обнаженные
груди выглядели
полными и
восхитительными,
словно умоляя
его обхватить
их ладонями.
- Лаклейн,
- промурлыкала
она его имя.
Казалось, он
ждал этого
целую вечность.
Ликан
содрогнулся
всем телом,
член запульсировал.
- Эмма,
- прорычал ликан
и бросился к
ней.
Но тут
же наткнулся
на преграду
в виде ее кулака.
Захваченный
врасплох, Лаклейн
отлетел в другой
конец комнаты.
И когда
попытался
подняться уже
от второго ее
удара с момента
их знакомства,
то понял, что
она вывихнула
ему челюсть.
Глава
12
Не отрывая
от нее взгляда,
Лаклейн ударил
себя по лицу
с противоположной
стороны и услышал,
как челюсть
стала на место.
Когда ликан
сделал шаг в
сторону вампирши,
на его лице
застыло по-настоящему
зловещее выражение.
Каждый
высеченный,
словно из камня,
мускул его
обнаженной
груди и торса
заметно напрягся.
Ей показалось
или без рубашки
он действительно
выглядел огромным?
Но как такое
вообще возможно?
Удивительнее
было другое
- она совсем
не испытывала
страха. Овечка
Эмма внимательно
изучала ликана,
думая о том,
что бы ему еще
такого вывихнуть.
Вампиров считали
злыми и порочными
существами.
А она была вампиром…
И прямо
сейчас от его
пряной, восхитительной
крови в ее теле
словно разливалось
жидкое пламя.
Не успела
Эмма даже глазом
моргнуть, как
ликан оказался
сверху. Сжав
ее руки над
головой, он
просунул колено
между ее стройных
ног.
Зашипев
на него, она
стала вырываться,
в этот раз, будучи
способной
оказать сопротивление
– но все еще
была ему неровней.
