— Да
и в любом случае,
что Иво может
быть нужно от
Эм? — спросила
Люсия, дергая
тетиву своего
лука, как делала
всегда, когда
размышляла.
— Может быть,
она и последняя
в мире вампирша,
но ведь не
чистокровная.
— Если
рассуждать
логически, то
всё указывает
на Мист, — сказала
Кадерин.
Анника
вынуждена была
согласиться.
Вспомнить
только красоту
валькирии, от
которой замирало
сердце. Как
Иво мог не хотеть
ее вернуть?
— Есть
еще одна вещь,
которая доказывает,
что это Мист,
— добавила
Кадерин. — Она
не вернулась
с охоты и не
позвонила.
Отлично,
определились.
Пока.
— Попытайся
проследить
передвижения
Эммы. Мы начнем
искать Мист.
Регина
окинула взглядом
разрушения
в доме.
— Так
мне попросить
ведьм обновить
заклинание?
— Как
нам уже хорошо
известно, магическая
защита может
быть разрушена.
Надежна только
одна охрана,
— Анника тяжело
вздохнула. —
Мы вызовем
древний бич,
— и должны будем
заплатить
призракам той
валютой, которую
они пожелают.
Регина
вздохнула.
— Ну,
чтоб его, а я
уже начала
было привязываться
к своим волосам.
Глава
11
На одну
из деревушек
юга Шотландии
опустилась
ночь, позволив
солнцу бросить
последний луч
света на гостиницу,
где они остановились.
Пока
Эмма спала,
Лаклейн, одетый
лишь в удобные,
но изношенные
джинсы, сидел
на кровати
возле нее, попивая
уже вторую
чашку кофе.
Большая
часть его полностью
распланированного
дня была полна
событий, и сейчас
он не мог заснуть,
хотя его уставшим
телом, как никогда,
владели абсолютное
спокойствие
и расслабленность.
Лаклейн
успел прочесть
один из нескольких
современных
романов, имеющихся
в библиотеке
гостиницы, а
также послушать
краем уха новости.
И сейчас мог
бы даже назвать
себя довольным,
если бы прошлой
ночью таки
овладел ею. И
после был бы
уверен, что
овладеет снова.
Но его
шансы равнялись
нулю, даже если
бы она не дрожала
от переизбытка
эмоций всю
дорогу обратно
после устроенного
им допроса и
его провала.
Он думал, что,
разозлив ее,
вынудит быть
более откровенной,
такой, как тем
вечером из-за
погрома в номере
отеля. Но вместо
ожидаемой
искренности
она, слегка
наклонив голову,
кинула на него
такой ледяной
взгляд, что
его сердце
сжалось от
боли.
К тому
времени, как
они вернулись
в гостиницу,
Эмма валилась
с ног от усталости.
Поэтому даже
не запротестовала,
когда Лаклейн,
раздев ее до
белья, усадил
их обоих в ванну.
Конечно, ему
вновь пришлось
бороться с
нестерпимым
желанием. Но,
тем не менее,
он не стал
наказывать
ее за это: почувствовав,
как она обмякла
в его руках,
он лишь снова
стал нежно
гладить ее по
волосам, уставившись
в недоумении
в потолок.
