А затем
многие из них
бросали на
него самого
откровенно
приглашающие
взгляды.
В прошлом
его, быть может,
и порадовало
их внимание;
возможно, он
даже принял
бы приглашение
или парочку.
Сейчас же их
интерес почему-то
казался ему
оскорбительным.
Будто бы он
мог предпочесть
их созданию,
за которым так
пристально
следил!
О, но
ему определенно
понравилось,
что и вампирша
заметила эти
взгляды.
Подойдя
к столу, Эмма
остановилась,
в последний
раз оказывая
сопротивление,
но Лаклейн,
схватив ее за
локоть, помог
ей сесть в кабинку.
Как
только администратор
ушла, Эмма выпрямила
спину и сложила
руки на груди,
отказываясь
смотреть в его
сторону. Когда
мимо прошел
официант с
тарелками,
полными шкворчащей
еды, она закатила
глаза.
— Ты
смогла бы это
съесть? — спросил
ликан. — Если
бы пришлось?
— он еще раньше
задавался этим
вопросом, и
теперь молился,
чтобы ответ
оказался
положительным.
— Да.
— Тогда
почему не ешь?
— поинтересовался
он недоверчивым
голосом.
Эмма
изогнула бровь.
— А ты
можешь пить
кровь?
— Мысль
ясна, — спокойно
произнес он,
несмотря на
захлестнувшее
его разочарование.
Лаклейн обожал
еду, любил ритуал
совместного
поглощения
пищи. В те моменты,
когда не голодал,
он смаковал
каждый кусочек
и, как и все ликаны,
был способен
оценить еду
в любой ситуации.
Но сейчас его
потрясло осознание
того, что они
никогда не
смогут разделись
трапезу или
выпить вместе
вина. Что она
станет делать
на общеклановых
торжествах…?
Лаклейн
прервал себя.
О чем он только
думает? Он никогда
так не оскорбит
сородичей,
приведя вампиршу
на общие собрания.
Наконец,
очевидно, смирившись
с тем, что ей
все-таки придется
здесь сидеть,
Эмма откинулась
на спинку диванчика.
И когда к ним
на секунду
подошел официант,
чтобы налить
воды, она встретила
его вежливым
выражением
лица.
Склонив
голову набок,
Эмма смотрела
на стакан с
водой, будто
гадая, как лучше
всего с ним
поступить. Но
так ничего и
не придумав,
испустила
долгий, усталый
вздох.
— Почему
ты всегда такая
уставшая?
— А почему
ты задаешь так
много вопросов?
Значит,
на людях она
становится
храбрее? Как
будто эти
человечишки
смогут помешать
ему сделать
всё, что он захочет.
— Если
ты пила всего
лишь в понедельник
и у тебя на теле
нет ран — а я
бы их увидел
— то о каком
состоянии ты
говорила?
