Эмма
выглядела
очень расстроенной,
прося его дать
ей кредитную
карту. А когда
он забрал ее
следом у клерка,
казалось, огорчилась
еще сильнее.
Но о сумме расходов
не промолвила
и слова.
Он не
думал, что она
молчит, поскольку
верит – он вернет
ей эти деньги.
Скорей всего,
она просто
хотела любой
ценой бросить
вести машину.
По-видимому,
поездка оказалась
для нее весьма
тяжелой.
Лаклейн
осознавал, что
это ему следовало
сидеть за рулем,
тем самым беря
на себя обязанность
доставить их
в Киневейн, но
был вынужден
взвалить эту
задачу на Эмму.
Из-за его незнания
мира и отсутствия
навыков вождения,
она находилась
в состоянии
крайней изможденности,
а огни встречных
машин снова
и снова причиняли
боль ее чувствительным
глазам.
Когда
она, уже в отеле,
попросила две
комнаты, Лаклейн
ударил рукой
по столу регистрации
и, даже не потрудившись
скрыть когти,
рявкнул.
- Одну.
Он понял,
что Эмма не
стала бы устраивать
сцены на людях
– немногие в
Ллоре осмелились
бы на такое –
потому ничего
и не сказала
на это в ответ.
Но, когда посыльный
провожал их
к номеру, она,
нахмурив лоб,
шепотом произнесла.
- Это
не входило в
уговор.
Должно
быть, она все
еще была расстроена
из-за случившегося
прошлой ночью.
Ведь еще каких-то
двадцать четыре
часа назад,
она, взглянув
на него с тоской
в глазах, прошептала:
«Ты пугаешь
меня».
Обнаружив,
что его ладонь
сама тянется,
чтобы пригладить
ее волосы, Лаклейн
нахмурился
и быстро отдернул
руку.
Пока
он давал посыльному
на чай, Эмма,
пошатываясь,
прошла мимо
него в просторный
номер-люкс.
Закрыв дверь,
ликан увидел,
что она почти
в полудреме
падает на кровать.
Он знал,
что Эмма измождена
вождением,
прекрасно
осознавал, как
изнурительна
дорога. Но как
она могла оказаться
настолько
истощенной?
Обычно бессмертные
были практически
неутомимы.
Возможно, все
дело в состоянии,
о котором говорила
Эмма? Если она
питалась в
этот понедельник
и не получала
никаких серьезных
травм, тогда
что с ней было
не так?
Неужели
это последствия
шока от того,
что он с ней
сделал?
Быть
может, она хрупка
внутри также,
как и снаружи?!
Стянув
с нее за воротник
пиджак – что
оказалось
совсем не тяжело,
поскольку ее
руки безвольно
повисли – Лаклейн
обнаружил, как
напряжены ее
шея и плечи.
Причиной чему,
несомненно,
стало вождение,
а не его столь
длительное
присутствие
рядом.
