Я два месяца не брала в руки газет.
– Война? С кем война? За что война?
– Как всегда – неизвестно зачем. Официально – с Германией, поддерживать союзников – Францию и Англию.
– И что ж – всех мужчин заберут на фронт?
– Многих. Я, во всяком случае, как прапорщик запаса буду взят!»
В противоположность адвокату-пессимисту в Москве нашлось немало людей, у которых весть о приближающейся войне вызвала подлинный восторг. В ночь на 15 июля толпы патриотически настроенных москвичей заполонили центр города: Тверской бульвар напротив дома градоначальника, Страстную, Арбатскую и Скобелевскую площади. До трех часов ночи раздавались крики «ура!» и «Долой Австрию и Германию!», а также пение гимна «Боже, Царя храни!». С возгласом «Да здравствуют Россия и Сербия!» демонстранты двинулись к австрийскому и германскому консульству, но были рассеяны конными городовыми.
На следующий вечер демонстрация повторилась, но в более грандиозных масштабах. После окончания выступления оркестра на Тверском бульваре публика потребовала исполнения гимна и пропела его три раза подряд. Опьянев от патриотического восторга, толпа в тысячу человек двинулась на Страстную площадь. Здесь, остановившись возле ресторана А. И. Козлова, демонстранты велели оркестру выйти на балкон, и уже никто не мог сосчитать, сколько раз прозвучало «Боже, царя храни!», не говоря уже о криках «ура». По утверждению газет, к полуночи на площади и Тверской улице было уже двенадцать тысяч человек. Естественно, движение было полностью перекрыто.
К этому времени центр событий сместился к памятнику Скобелеву, где нескончаемой чередой выступали самозваные ораторы. После призыва выразить признательность союзникам толпа двинулась к французскому консульству в Милютинский переулок. «По дороге, – сообщали „Московские ведомости“, – на балконы домов выходили обыватели и также вторили толпе и махали платками».
В ту ночь москвичам, проживавшим в центре города, так и не пришлось сомкнуть глаз. Едва демонстранты разошлись, как была получена телеграмма об объявлении Австро-Венгрией войны Сербии, и манифестации возобновились с новой силой.
Местом сбора снова послужила Страстная площадь. Оттуда толпа двинулась на Трубную, к ресторану «Эрмитаж». Публика потребовала гимна, но оказалось, что оркестранты уже разошлись по домам. Тогда знатоки ресторанной географии повели всех к «Бару», находившемуся в Неглинном проезде. Возле него наконец-то была пропета (и не один раз) вожделенная торжественная песнь.
