— Значит, — мысленно довольно смеясь, сообщила доверительным шепотом Катя, — надо оторваться, если уж возможность представилась. Когда еще такая удача выпадет?
* * *
Павел подозрительно осмотрел и понюхал котлету и одним пальцем брезгливо отодвинул тарелку в сторону.
— Не морочь голову, — со смешком сказал Максим, пихая его в спину. Он совершенно спокойно собирал на поднос весь небогатый ассортимент блюд, представленный столовой. Чахлый салат, из так называемой зелени, разваренные макароны и пельмени. Дикое сочетание, но ему лишь бы набить в желудок побольше. — Нормально здесь кормят. Очень приличный завод и столовая симпатичная. По последнему слову науки от семидесятых годов. Бывает гораздо хуже. Как будто сам не видел.
Жандаров, не смотря на свою восточную фамилию, числился по паспорту украинцем и был стопроцентный советский человек. Без особых запросов и уж, тем более, без нынешней, все нарастающей волны религиозных заскоков. Знакомы они были еще с МГУ, где Максим учился на курс младше. Молодой и многообещающий товарищ, говорили на кафедре. Когда понадобились люди, легко согласился подработать. Парень он был излишне толстый от сидячего образа жизни и неумеренного питания всякой ерундой, но в деле рубил и Павел надеялся вскоре переложить на него большинство своих прямых обязанностей по программному обеспечению и технической поддержке. Самостоятельно, даже со взводом помощников, он уже не справлялся. Требовались заместители, отвечающие за отдельные участки деятельности. Максим прекрасно подходил. Подляны от него ждать не стоило. Кроме всего прочего, ему еще ничего, как пожрать, да поковыряться в компьютерном железе, не нужно было.
Разговоры с директорами придется оставить за собой. Это была самая сложная, но самая занимательная функция деятельности Павла. Говорить с людьми, заключать договора и небрежно вручать очередному пламенному борцу за всеобщее счастье на лапу. Пришлось научиться. Раньше он мучительно краснел, и всякий раз представлял перед процедурой гневную отповедь, с вызыванием милиции. Потом привык. Ни первого, ни второго так и не случилось. Все охотно брали, и совестью не мучались. Тарифы были разные, но меньше двух тысяч, честные коммунисты и директора, за каждый поставленный предприятию компьютер, не брали. Объяснения про быстродействие или программы их волновали меньше всего. Пройдет совсем немного времени и практически все директора крупнейших предприятий сами их и разворуют. Те самые, хозяйственные и партийные. Заинтересованные в приватизации и процветании своих заводов. И не вдруг. Они бы это и в советское время с удовольствием проделали, да тогда имелась сильная власть. А вот совести и тогда не было. У начальников ее в принципе не бывает.
