Неужели она действительно готова так круто изменить свою жизнь?
Но сейчас ей нужно немного поспать.
Странно, всего лишь сутки с небольшим, что она провела в больнице, смогли перевернуть ее судьбу.
Что ж, решение принято.
Взглянув на свою роскошную кровать, Фил выдавила из себя улыбку.
— Ты устала, — сказала она себе. — Достань из чемодана одну из своих роскошных ночных рубашек и ложись на эту роскошную кровать.
Это будет самым благоразумным решением. Будь умницей, не уступай своим прихотям… хотя бы до утра.
Повесив на дверь позолоченную табличку с надписью «Не беспокоить», Фил легла спать. И уснула на удивление быстро.
Кошмары ее не мучили. Были только прекрасные сны. Сны преподнесли ей Райли.
* * *
А Райли… Райли не смог сомкнуть глаз до рассвета. Невидящим взглядом уставившись в потолок, Райли пытался перестать думать о Фил и Люси.
Сегодня вторник. У Райли и Гарри в этот день было мало работы — они доставили двух пациентов с незначительными травмами в хирургию. Еще в этот день он должен был посетить клинику в населенном пункте, где жила Эми. Если Эми будет хорошо себя чувствовать, они смогут ее выписать. Лучше всего сделать это в конце недели — если, конечно, не случится ничего непредвиденного.
Он должен думать о приезде Люси. Все распланировать. Распланировать что? Все это сводило Райли с ума.
Но в основном он думал о Фил.
Он не должен был нести ее в палату.
Сейчас ему это представлялось невозможной глупостью. Раньше он не вел себя так, чтобы потом было стыдно. Что же в нем изменилось с тех пор, как он встретил Фил? Да и сделал ли он что-то предосудительное? Она была такой измученной, в этом нелепом халате… Мог ли он заставить ее ждать, когда освободится санитар? И все же…
Испытывал ли он когда-нибудь подобное чувство к другим пациентам, кроме Фил?
«Наверное, это отголоски прошлого», — подумал он, рассердившись на себя. Чопорная англичанка. Он всегда питал к ним слабость.
Райли закрыл глаза, решив сделать себе небольшую поблажку — немного помечтать о женщине в махровом розовом халате. О женщине, которая так ласково улыбалась Эми, так трогательно заботилась о ней, забыв о своих собственных проблемах. То, каким нежным, проникновенным взглядом она смотрела на новорожденную, растрогало Райли до глубины души.
И тут же перед ним вставал другой образ этой женщины, изнуренной многочасовой борьбой со стихией. Это видение не желало его покидать.
Филиппа Пенелопа Фозерингем.
Фил.
«Филиппа, — с раздражением поправил он себя, — Англичанка. И, вероятно, богатая».
