— Нет, правда, есть еще карты, но они касаются зоны известняков. Вы хотите их увидеть?
Чарльз, нахмурившись, покачал головой.
— Мне показалось, что ты сказала, будто твой отец нанес на карту почти всю зону крупнозернистого песчаника.
— Это так, и мне казалось, что все карты здесь. Они, наверное, где-то в другом месте… — Она замолчала в легком недоумении. — Не понятно, где же они могут быть. Надеюсь, что я не сожгла их вместе с мусором из коттеджа.
— Надеюсь, ты это не сделала? — Его голос прозвучал необычно резко, так, что она снова бросила на него удивленный взгляд:
— Вряд ли я могла это сделать… но миссис Фостер тоже жгла какие-то бумаги. Будет ужасно, если карты попали в огонь. Они были такие красивые, к тому же это единственные карты, на которых были отмечены зоны нестабильности, — по крайней мере, Поль говорил, что других карт нет.
Она сворачивала карты, чувствуя странное разочарование, не понимая, на что сердится Чарльз. Когда карты были аккуратно сложены на ковре, он коротко заметил, что ей пора идти спать.
— Но я не устала. Я хотела бы остаться. Расскажите о Берил.
— Ей всего двадцать шесть лет, поэтому я не вижу причин, почему ты не можешь называть ее так. Миссис Блайт можешь звать тетя Мойра. А теперь отправляйся в кровать.
— Я сказала, что хотела бы остаться, — твердо повторила она. Поль даже и мечтать не мог о том, чтобы указывать ей, когда отправляться спать. Она пойдет тогда, когда почувствует себя усталой. — Я все равно не засну, если лягу прямо сейчас. Мы редко ложились спать до полуночи.
Взгляд Чарльза стал надменным и жестким; Кэти опустила глаза на свои руки.
— Мы должны выяснить кое-что прямо сейчас, — холодно произнес он. — Я не потерплю никакого неповиновения, Кэти. Ты должна научиться делать так, как тебе велят.
Она нагнулась, чтобы поправить одну из карт, лежащих на ковре.
— Возможно, нам стоит поговорить об этом, — предложила она примирительно, но твердо. — Поль учил меня, что никто не вправе навязывать свою волю другому человеку. Я никогда не позволю, чтобы мне диктовали, что мне делать… о, не подумайте, что я неблагодарна, — поспешно добавила она, — но, пожалуйста, постарайтесь понять. Я никогда не делала то, чего не хочу.
Сбросив ее руки со своего колена, Чарльз откинулся в кресле и стал рассматривать ее в ледяном молчании до тех пор, пока она, нахмурившись, снова не опустила голову.
— Неужели ты на самом деле вообразила, что можешь продолжать делать только то, что тебе нравится? — довольно мягко поинтересовался он.
