С течением времени в системе самобичевания возникли некоторые изменения; для примера возьмем Испанию, где флагеллянты из свойственной испанцам галантности приводили в исполнение наложенное на себя наказание под окнами своей возлюбленной и непременно в ее присутствии. Отдельные случаи перешли в моду и дело дошло в конце концов до того, что существовали учителя, преподававшие искусство «придворного самобичевания» – точь-в-точь как профессора каллиграфии!.. Некоторые из них доходили до того, что обещали преподать полный курс в течение только шести часов! Само собой разумеется, что испанки приходили в восторг от подобного рыцарства своих кавалеров и щедро награждали молодых мучеников-добровольцев нежными и довольно прозрачными взглядами.
Известный певец Гудибры говорит:
Почему не считать сечение приятным,
когда оно производится так грациозно?
Почему бы изредка и умело
не раздражать чувства милых дам?
Быстро стало развиваться сечение частное и семейное. Оно приобретало значение всепокоряющей моды как в родовитых домах, так и во дворцах владетельных и коронованных особ. По историческим источникам мы знаем о королевах – первый пример подобного рода показала, кажется, Екатерина Медичи, [1] которые укладывали на колени своих придворных дам и фрейлин и наказывали их розгами, словно маленьких детей. И ни одна из них, какое бы высокое положение она ни занимала, не была гарантирована от подобного наказания. Никого не спасали ни род службы, ни происхождение. Придворное звание, наоборот, как бы обусловливало приемлемость к розгам… Пажи так часто имели общение с позорной скамейкой, предназначенной для сечения, что на порка их считалась делом обыденным и ни у кого не вызывала сочувствия. Эка важность: пажа cекyт! Самого незначительного повода достаточно было для того, чтобы решение об экзекуции было не только конфирмировано, но и приведено в исполнение. Но не только дамы и пажи представляли собою объекты для розги, нет, все решительно, соприкосновенные с королевским двором, постоянно рисковали своей шкурой, вследствие чего церемониал порки буквально входил в расписание обихода ежедневной жизни.
В большинстве случаев в дворцах повелителей и в замках князей, графов и прочих представителей белой кости предпочиталось производить наказание на кухне. Правда, здесь не пороли высокопоставленных особ, но зато великолепно обрабатывали провинившихся священников, замеченных в слишком усердном поклонении Бахусу, дерзких слуг, невоздержанных горничных, зарвавшихся пажей и прочих членов дома, с которыми можно было не особенно-то церемониться.
