Вот вкратце дальнейшая история телесных наказаний.
Люди, ратовавшие за отмену крепостного права, подняли вопрос и об уничтожении телесных наказаний, как совершенно несовместимых с понятием свободного человека, и в конце 50-х годов образовался особый комитет по этому вопросу. Но развращенность общества и привычка даже лучших людей к этим позорным наказаниям сказались здесь: некоторые даже гуманные представители власти недостаточно горячо боролись за отмену этих наказаний, чем и воспользовались защитники истязаний во главе с митрополитом Филаретом. Главные доводы этих защитников были таковы: телесные наказания, как причиняющие боль, наиболее действительны для простолюдина, и отмена их может поколебать уважение к власти; кроме того, розги – наиболее дешевое наказание, и отмена их заставит построить много дорогих тюрем.
На указание горячего противника телесных наказаний Орлова, что «святители всех вероисповеданий постоянно защищали личность существа, созданного по образу и подобию Божию», митрополит Филарет, нисколько не стыдясь, ответил, что «по христианскому суждению, телесное наказание само по себе не бесчестно, а бесчестно только преступление». Где и когда было указано это Христом, Филарет не сообщил, – а впрочем, для чего только не злоупотребляли учением самой чистой любви Христа: ведь и войны, и смертную казнь подтверждают ссылками на учение Христа. В конце концов, защитники розог и плетей победили благодаря тому, что то время было еще полно ужасных привычек и духа насилия, царивших целые века в России, и вопрос о телесных наказаниях разрешился неудовлетворительной полумерой.
Законом 17 апреля 1863 года отменены все тягчайшие телесные наказания, но сохранены ужасные плети для каторжных и ссыльных, не исключая и женщин, и розги, от 5 до 300 ударов, для малолетних ремесленников, крестьян, бродяг, штрафованных солдат и заключенных в арестантские роты. Итак, область для применения телесных наказаний осталась очень обширная и качественно, и количественно: 300 розог и особенно 100 плетей не только мучительны, но и угрожают жизни, а с другой стороны – главная масса нашего населения – крестьянство оставлено под вечной угрозой позорного наказания. И притом нужно особенно отметить, что с крестьян за одно преступление, часто совершенно пустое, сдиралось сразу две шкуры: и телесное наказание, и – как результат этого – лишение общественных прав, так как крестьянин, раз высеченный, навсегда лишался права быть избранным в общественные должности.
