– Я пришел поблагодарить вас.
– Поблагодарить? За что? – с удивлением спросила Эвелина.
Ее сердце сильно билось, и она с большим трудом сдерживала волнение. Почему Генрих пришел именно сюда, в ту комнату, в которой они в прошлом году так сердечно простились? Со вчерашнего дня они еще ни на одну минуту не оставались наедине.
– За мужественно исполненное обещание, – ответил Генрих. – Из писем Кетти я знаю, что вам нелегко было сделать это. Хотя доктор Эбергард и спас вам жизнь, но нужно запастись большим терпением, чтобы переносить его причуды.
– Вы слишком в розовом свете воспринимаете вещи, Генри, – серьезно возразила молодая женщина. – Доктор Эбергард не может спасти мне жизнь – я обречена на смерть; но я благодарна ему за то, что он облегчил мои страдания и на время продлил мою жизнь. Я прекрасно знаю, что он только на очень непродолжительный срок отдалил от меня смерть, и не заблуждаюсь относительно своего состояния.
– Неужели вы еще и теперь думаете о смерти? – воскликнул Генрих почти сердито. – Вы не верите, что будете жить?
– Нет! – тихо, но решительно ответила молодая женщина.
– А я уверен, что вы будете вполне здоровы, и сейчас иду к доктору Эбергарду, чтобы услышать от него подтверждение моей уверенности.
– Он вам так же ничего не скажет, как не говорит и мне. Его молчание заставляет меня думать, что он сам не надеется на мое выздоровление. Он ни разу не подал мне, ни малейшей надежды, потому что, несмотря на все свои странности, очень честный человек и не желает обманывать меня.
– Он слишком упрямый человек и потому ничего не скажет вам до той минуты, которую определил себе заранее. Я очень хорошо знаю Эбергарда и потому заставлю его сегодня высказать свое окончательное мнение относительно вашего здоровья. Я до тех пор не уйду от него, пока он не ответит на мой вопрос. А пока позвольте передать вам книги, которые я привез с собой. Среди них находится и та, о которой мы говорили за завтраком.
– Благодарю вас, – пробормотала Эвелина, очень пораженная тем, что Генрих вдруг так резко оборвал интересовавший ее разговор. Она бросила беглый взгляд на книги, положенные на стол, и взяла ту, которая лежала сверху. Это был небольшой, скромно изданный томик.
– Ах, это и есть «Альпийская фея»? – прочла она заглавие, – та самая пьеса, которую так строго осудил Гельмар? Меня поразило это заглавие. Помните, Генри, вы назвали так альпийский цветок, который сорвали с опасностью для своей жизни.
