– Приноси, почитаю, – ответил я. – Тогда решим.
Первый вопрос, какой я ему задал после прочтения принесённого материала, был такой:
– Саша, а ты зачем решил писать диссертацию? В науку потянуло? Так наукой здесь вроде не пахнет.
– Да отец заставляет.
– Ну а ты сам, что?
– Что-что! Ткнул он меня в аспирантуру Литинститута, теперь сроки защиты поджимают.
В конце концов, не моё это дело, почему за взрослого мужика папа решает, что ему делать. Но вот что де-лать с тем, что он мне принёс? В том виде, в каком это есть, печатать нельзя. То есть, на мой-то взгляд, это и никакая не глава диссертации, но тут уж вообще не моего ума дело. Мне бы со «статьёй» расчухаться. Отка-зать, сказать что-нибудь обтекаемое?
Саша, видимо, почувствовал, что моё мнение складывается не в пользу публикации. Стал откровенно про-сить помочь. Мол, сроки защиты, не откладывать же её. И я... «Что, разве тебе мало приходилось заниматься «глубокой редактурой»? – подумал я. – Просит человек. Ничего необычного. Подумаешь, статья для будущего кандидата наук, год назад ты статью действительного академика перепахивал. Твой главный редактор кроме своей ещё две диссертации написал, сначала для одной жены, потом для другой. Тёща твоя уже со счёта сбилась, сколько кандидатских за своих аспирантов настрогала. Тебя ведь никто не заставляет, тебя просто просят. Приятель, между прочим, в один семинар с ним ходишь…» Короче, убедил я сам себя. Отредактиро-ванная глава увидела свет.
Саша, должен сказать, доброе дело не только запомнил, но через какое-то время нашёл возможность от-благодарить. У меня тогда в журнале сложилось так, что я «захотел» уйти из редакции на вольные хлеба. А Сашин папа, совпало, устроил в это же время сына к А. Ананьеву в журнал «Октябрь» заведующим отделом критики. Известный круговорот воды в природе. Володя Бондаренко, ещё один наш семинарист, ко-торый был там заведующим, тоже, как и я, по воле главного редактора «захотел» покинуть редакцию и пере-брался в альманах «Современная драматургия». На дворе стоял 1982 год, а Володя вздумал в журнале «Се-вер» в одной из своих статей упомянуть имена Б.Савинкова, Н.Бердяева, Е.Замяти-на и Б.Зайцева. На Володю рыкнула «Правда», и Ананьев, который никогда не считал нужным защищать своих сотрудников, молодого критика тут же сдал в два счёта. Или даже ещё быстрее.
Михайлов-младший, следуя воле папы (который был секретарём правления Союза писателей СССР – по тем временам это нечто вроде заместителя министра литературной отрасли), на работу в журнал прибыл. И стал думать, как ему фактически без опыта самостоятельной работы в редакции быть на новом месте. Пола-гаю, попервоначалу ему пришлось не сладко. Едкий Володя Бондаренко как-то вспомнил о тех днях:
