Мастерства ему и впрямь не занимать. Его работы о современной литературе печатаются в российской периодике. Правда, маленькая деталь, обычно, когда рецензенты пишут о нём, после слов, что он «мастер в искусстве цитирования», что он «критик хорошего вкуса», что «его неторопливость подкрепляется основа-тельностью суждений», они обязательно добавляют, что «Шайтанов – критик ожидания. Он либо комментиру-ет-формулирует-анализирует произошедшее явление, идя с ним параллельно или, чаще, несколько вдогон-ку, либо ждёт, когда оно состоится. Он вслушивается в гул репутаций».
Всё верно. Именно в этом и заключается великое мастерство стабильного во все времена Шайтанова. Он способен не просто уловить «гул репутаций», но и сделать соответствующие репутациям выводы. Шайтанов умеет «отменно тонко», как никто другой, о некрикливом сказать, что оно некрикливое, о достойном, что оно достойное, об устоявшемся, что оно устоявшееся, о внятном, что оно внятное. Порой, конечно, по-прежнему скучновато, ну так ведь нет людей без недостатков. Простим ему это.
Как прощали ему всегда даже студенты. Он им, полагаю, тоже нравился не меньше В.Вульфа. Вспоминает одна из его почитательниц:
– Для студента пропускать лекции – в порядке вещей, каждый хоть одну да прогулял. Так вот, лекции Шайтанова не пропускал никто и никогда… И каких-то особенных санкций за пропуски именно его лекций не при-менялось. Однако же пропустить лекции, которые читал Шайтанов, было совершенно невозможно. Чем-то он завораживал, увлекал, вёл за собой… Помнится, однажды лекция была назначена на 8 утра 2 января. Вы представляете, что такое 2 января в студенческом общежитии? Так вот, на лекцию собрался весь курс, все абсолютно! Лекция, правда, не состоялась, не пришёл сам Шайтанов.
То, что Игорь не явился на лекцию, уверен, досадное исключение. А оно, как известно, лишь подтверждает правило. Железное правило для Шайтанова – сохранять стабильность и свою социально-политическую со-ставляющую, даже когда заходит речь о литературе. Вернее, когда он заводит разговор о литературе. Вы только вслушайтесь в музыку речи приверженца стабильности:
– Мы, представители «Букера», всегда говорим о том, что хотели бы поддержать современную серьёзную русскую прозу, которая могла бы составить конкуренцию «глянцевому» чтиву.
Так он говорит. А делает? Дела его, конечно, прежде всего носят окраску стабильности. Да ещё какой ста-бильности! Отнюдь не недоброжелатели уверены: «Русский Букер» часто вручали за выслугу лет и былые за-слуги, имя лауреата заранее «вычисляли» даже непрофессионалы. Недаром на протяжении всей премиаль-ной истории возникали «букеровские» альтернативы: сперва – «Антибукер», затем «Аполлон Григорьев», на-конец – «Национальный бестселлер».
