«Огромный» бутерброд пах жареным мясом и свежим хлебом. Со всех сторон из него торчит зелень. Ваня посмотрел на бутерброд, потом поднял глаза на Ласточку и сказал: — Ты не хочешь выходить за меня замуж потому, что считаешь себя особенной.
От неожиданности Оля закашлялась, вытирая губы салфеткой. Учитывая, что Ваня недавно сделал предложение, а она, растерявшись, попросила время подумать, Ласточка примерно предполагала, о чём сегодня пойдёт разговор. Но чтобы так сразу в лоб: — Здравствуй милая. Я, кажется, знаю, почему ты не хочешь выходить за меня.
К тому же она «думала» всего четыре дня. Разве этого достаточно чтобы решиться?
По залу то и дело ходили официанты. Они не подходили к их столику, а Ваня говорил очень тихо — чуть ли не шёпотом. У него был спокойный голос и только то, что он вертел в руках упаковку зубочисток выдавало волнение. Взгляд не отрывался от Олиного лица. Как будто хотел пригвоздить её взглядом. Распять на кресте откровенности. Как будто не мог наглядеться.
Ласточка почувствовала, что краснеет и, поэтому разозлилась. Ваня говорил: — Думаешь, брак помешает. Это не так. Я не стану мешать твоим амбициям, наоборот — буду опорой под твоими ногами.
— Мне не нужна чужая жизнь в качестве опоры — сказала Ласточка. Сказала потому, что разозлилась.
— Так в чём же дело?
— Я не уверена, что так сильно люблю тебя.
Дверь открылась, впуская в кафе очередных посетителей. Коротко звякнул привязанный к двери колокольчик.
— Словно здание, любовь нужно строить. И если в начале строительства имеешь всего лишь фундамент, то остальное в наших руках.
— Мне надо подумать — как-то растерянно, скорее даже жалобно, сказала Ласточка.
— Сколько.
— Пять минут.
И целых пять минут Ласточка мешала ложечкой кофе, стукая по дну чашки и по её стенкам. Ваня изображал из себя человека-скалу, вовсе не интересуясь ответом девушки. Кто-то из посетителей кафе ушёл. На улице упали первые капли холодного, осеннего дождя, но находящиеся в кафе ещё не знали об этом.
Прекратив мешать, Ласточка положила ложечку на салфетку, сказала: — Давай попробуем!
Напряжение мигом спало, и вечер прошёл чудесно. Смеясь, Оля укоряла Ваню, будто профессия наложила отпечаток на его представления о любви. Это же надо додуматься сравнивать возвышенное чувство со зданием! Когда оно, несомненно, живое — как цветок или дерево. Ваня отшучивался: — Зато в нашем доме никогда не будут протекать потолки или ржаветь трубы. Очень полезная профессия, между прочим.
