На обложке был изображен
большой деревянный крест с опущенными вниз концами, какие можно увидеть на
старых кладбищах. Над ним переливался розово-красный закат, сбоку трепетали
какие-то былинки, клеточки ковыльной травы. Лентообразная надпись возвещала:
Молитвы об усопших".
В сознанье Александры тут
же сработало, что все это из области её основной проблемы.
- Ваша книжке, Вера? Можно посмотреть?
Вера кивнула - а что ее
оставалось делать? Александра раскрыла страницу наугад и прочла:
"Ты без числа милосерд
нам. Ты единый Избавитель, что мы прибавим к подвигу спасающей любви Твоей, но
Симон Киринейский помогал нести Крест Тебе, Всесильному - так и ныне благости
Твоей угодно спасение близких совершать с участием нашим.
Иисусе, Ты заповедал друг
друга тяготы носити.
Иисусе, по смерти милующий
нас по ходатайству близких.
Иисусе, союз любви
положивый между мертвыми и живыми". [1]
Александра была удивлена.
Она ожидала от церковной книги витиеватости, скрывающей в сплетении недомолвок
и завитушек слога отсутствие чёткой мысли. Вроде бы обо всем сказано, а
конкретно - ни о чём; таков был опыт её предыдущих, правда, немногочисленных
попыток знакомства с подобными текстами. Они оставляли ощущенье некоей
глубокомысленности, искусно нагнетаемой автором (кстати, а кто пишет такие
книги?), но ответов на мучившие душу вопросы не давали. Да и можно ли ответить,
когда смысл человеческого бытия, проблемы жизни и смерти никому доподлинно не
известны? А раз так, то и не обещайте, господа в церковных одеждах, не
заманивайте своими книжками, полными красивостей и отступлений, но пустыми по
сути дела.
Данный текст при обилии
восхвалений не имел тайной цели потопить в них читателя - Александра сразу
уловила это своим обостренным на прямоту и порядочность чутьем. Видимо, здесь
действительно пытаются дать ответы, которых она не может пока воспринять в силу
общего своего незнания. Но это такая малость по сравнению с фактом
существования - предположительного, ибо точно еще ничего не известно - книги,
ставящей все на свои места.
- Что это? - бестолково спросила
Александра, вкладывая в вопрос свою растерянность и едва ли не восхищение. Вера
заглянула через её плечо:
- Акафист за единоумершего. - И, подметив
непонимающий взгляд кураторши, объяснила: - Заупокойный акафист. Читается
отдельно за одного умершего.
- А кто такой Симон Киринейский?
- Он какое-то время нес Крест Христа, -
отвечала Вера с таким волнением, что Александра сразу отнесла её про себя к
разряду верующих. - Христос шел на распятье, теряя под тяжестью Креста
сознание. Его приводили в чувство бичами. А потом увидели, что так ничего не
выйдет и заставили нести Симона Киринейского.
