Итак, для настоящей жизни
он оказался не годен. Но вместе с этим горьким сознанием к Ивану Петровичу
пришло вдруг какое-то смиренное облегчение: больница впервые представилась ему
не только долгосрочным затвором, но еще и убежищем, укрытием. Здесь он на месте,
и здесь что-то делается для того, чтобы... но при мысли о полном исцелении у
него закружилась голова.
Между тем подошло время
процедуры, выхлопотанной для некоторых в палате их родственниками. Это здесь
было принято: несмотря на угадывающееся изобилье, многие блага для пациентов
напрямую связывались с тем, как о них заботятся по ту сторону больничной стены.
В том числе и целебный душ, похожий на светлый праздничный дождь в начале
лета.
Он
проливался прямо над койкой, мгновенно высыхая с белья и, должно быть, чудесно
освежая зудящее коростой и язвами тело. Наверняка в нем были растворены
какие-то укрепляющие вещества: Иван Петрович заметил, что после процедуры
больные некоторое время держались бодрее. Если бы Саша, его дочь, знала... Но
он не мог ей сообщить. Большинство больных, как он понял, условились со своими
близкими заранее; те же, кто хотел наверстать упущенное сейчас, должны были
просить особого разрешения. А он еще не настолько освоился здесь, чтобы
обращаться с просьбой. Для этого надо было свыкнуться с новыми порядками,
почувствовать в себе какую-то внутреннюю силу... словом, он был не готов. Да и
Саша за краткое свидание вряд ли смогла бы понять все то, что отец собирал тут
по крупицам, составляя из них общую картину.
В палате запахло свежестью
- над избранными койками сверкнули серебристые водяные нити, точно такие, какие
Иван Петрович запомнил однажды в детстве. А может быть, еще более серебристые.
В тот день бабушка с утра сказала ему, что будет дождь.
- А вдруг нет? - усомнился Ваня, уже тогда
проявлявший склонность к бесспорной логике и некоторый скептицизм . - Откуда ты
знаешь, что обязательно?
- Должен быть, - не отступалась бабушка. -
В день Святого Духа всегда упадет с неба хоть несколько капель. Так сходит на
землю благодать...
Заинтересованный Ваня
узнал, что Духов день бывает назавтра после Троицы (Помнишь, мы вчера украшали
дом березкой?) и с особым вниманием приглядывался к струйкам дождя,
действительно собравшегося после обеда. Против обыкновения бабушка не загоняла
его домой, и он выскочил в поле, граничащее с забором дачи. Тут много-много
травяных стеблей одновременно сгибались навстречу дождю, словно клали ему поклон
- и опять выпрямлялись, встряхивая головками колосков и цветочными шапочками.
Было похоже на то, как вчера в церкви батюшка кропил всех короткой лохматой
кистью, от которой летели такие же переливчатые брызги. А люди склоняли головы
и кланялись, совсем как это зеленое море: овес, кашка, мышиный горошек, еще
какие-то травы...
