Зазвонили звоны
Да по всей Вселенной,
Радуйся!
Ой, радуйся, Земля,
Сын Божий народился!
Сестры развеселились и
стали уговаривать няню, чтобы она их обучила хоть одной колядке. Когда девочки
пришли в зал, они бросились к матери, перекрикивая друг друга:
— Мама, мамочка, Ирод
плохой, он хотел Христа убить! А Ангелы спасли! Они сказали Иосифу и Матери
Божией: бегите, пока не поздно. Вот они и убежали. — При этих словах девочки
звонко засмеялись, радуясь, как ловко Ангелы провели злого царя Ирода.
Прошла зима. Весной
девочки прощались со своей няней навсегда. Анисия Егоровна возвращалась в
деревню, а к сестрам была приставлена гувернантка-немка, чтобы обучать их
грамоте. Сестры плакали, няня успокаивала их тем, что обещала иногда навещать.
Вместе с няней дом
покидала теплая искренняя молитва к Богу. Чету Берестовых нельзя было назвать
безбожниками. Они ходили по праздничным дням в храм и брали с собою детей. А
один раз в год, на Страстной неделе, Александр Всеволодович даже говел и в
Великий четверг причащался. Анастасия Аркадьевна причащалась, кроме Великого
четверга, еще и на свой день Ангела. Иконы в доме тоже имелись, и лампадки
перед ними горничная зажигала регулярно по праздникам и воскресным дням. Но
перед этими иконами никто не молился. Как и вся либеральная интеллигенция того
времени, они были совершенно равнодушны к вопросам веры. А вот у Анисии
Егоровны, пока она жила в доме Берестовых, лампадка горела постоянно. Когда
Анисия Егоровна становилась на молитву, девочки вставали с ней рядом и
молились. Они любили слушать рассказы няни о чудесах Божиих, которые Анисия
Егоровна с наивным простодушием перемежала с народными поверьями и сказаниями.
Элиза Арнольдовна, их
гувернантка, может, и читала в своей комнате лютеранские молитвы, но девочки от
нее имя Божие слышали лишь в постоянных восклицаниях к месту и не к месту «Mein
Gott!» (Мой Бог — нем.) Педантичная и аккуратная немка была честной и
доброй женщиной, но любовь своих подопечных даже после нескольких лет жизни в
доме Берестовых так и не стяжала, а вот неграмотная и простая крестьянка Анисия
Егоровна оставила глубокий след в сердцах девочек на всю жизнь.
Зато в семье Берестовых
уделяли большое внимание усвоению правил хорошего тона. Приобретение внешних
«приличных манер» ставилось в основу домашнего воспитания. «Манеры не пустяки,
— не раз повторяла Анастасия Аркадьевна, — они плод благородной души и честного
ума». Александр Всеволодович любил цитировать Наполеона Бонапарта: «Будущие
хорошие и худые поступки ребенка зависят всецело от матери» — и от себя
добавлял: «Домашний круг служит лучшею школою вежливости, и женщина в этом
благом деле незаменимый наставник». Анастасия Аркадьевна вполне оправдывала эту
веру мужа и с педантичной настойчивостью внушала дочерям:
