— Ты вот что, сестричка,
доложи доктору по всей форме, пусть документы на выписку оформляет. Мне здесь
валяться недосуг. Дела на фронте интересные начинаются. Я с сорок первого на
самой передовой, а если без меня фрица обломают, обидно будет. — И он подмигнул
уже немолодой, но очень миловидной медсестре.
Медсестра ему сразу
приглянулась. Не в том смысле, чтобы роман завести, как раз наоборот, Анна
Александровна поводов к этому не давала. Всегда скромная, очень серьезная и в
то же время радушная, она скорее подходила на роль родной сестры или даже
матери. От нее веяло спокойной мудростью и внутренней красотой. Когда она была
рядом, на душе Коновалова был праздник.
— А я ведь родился тоже
в Кузьминском уезде, — сказал он радостно, когда на его расспросы она поведала,
что родом из Кузьминска.
— Правда, — обрадовалась
Анна, прижимая кулачки рук к груди, — и в каком же селе вы жили?
— Тураньево, — с улыбкой
ответил майор, видя, как по-детски радуется медсестра.
— Ой, как это хорошо, мы
Тураньевых знали, это были очень хорошие люди.
Улыбка при этих словах
сползла с лица Коновалова. Он пробормотал что-то неясное и ушел, чем очень
озадачил Анну. После этого разговора майор старался избегать медсестру и пришел
прощаться лишь в день выписки.
— Спасибо вам за все,
Анна Александровна, и до свидания.
— А, Степан Афанасьевич,
желаю больше к нам не попадать. Потому говорю прощайте, товарищ майор. — И Анна
улыбнулась Коновалову по-детски открытой улыбкой.
Майор хотел было
развернуться и уйти, но в нерешительности остановился.
— Так вы говорите, знали
Тураньевых?
— Да, знала, — немного
удивившись, ответила Анна, — они у нас в доме бывали. Очень милые люди. Вы тоже
их знали?
— Знал, — коротко
ответил майор и вновь собрался уходить, но потом в какой-то отчаянной решимости
опустил свой вещмешок на пол.
— Знаете, Анна
Александровна, как у меня тут... — Он кругом провел сжатой в кулак рукой по
груди.
Анна с беспокойным
недоумением продолжала взирать на майора.
— У меня... словом, я
должен кому-то рассказать. А лучше вам, коли вы знали Тураньевых.
Анна с беспокойством
ждала продолжения.
— Так знайте же, Анна
Александровна, это мы вместе с деревенскими парнями сожгли Тураньевых. В их же
собственном доме и сожгли.
— Зачем вы это сделали?
— Анна уже в испуге глядела на майора.
— Да сами не понимали,
что творили. Словно нашло какое-то безумие. Один крикнул: «Давай спалим
помещиков», и все пошли, и я тоже. Вроде как игра такая.
