Аня последовала за ней
по скрипучим ступенькам. Наверху так же, в разные стороны, расходился коридор,
в каждом крыле было не менее четырех дверей. Матушка Силуана свернула направо и
толкнула первую дверь. Там оказалась комната с двумя деревянными кроватями и
небольшим столом, в углу напротив икон стоял аналой, покрытый домотканым
покрывалом и расшитым красными нитками полотенцем.
— Здесь, милая, будешь
жить. Да каким же именем ты крещена?
— Анной, в честь пророчицы
Анны.
— Пророчицы, значит, —
улыбнулась монахиня, — ну, располагайся и спускайся ко мне. Да, вот еще: с
тобой в келье живет Акулина, сейчас она на послушании.
Аня разложила свои вещи
и спустилась к матушке Силуане на первый этаж. Монахиня уже ждала ее.
— Вот тебе, Аня, ведро и
тряпки. Сходи за водой к колодцу и вымой полы во всей гостинице.
— Благословите. — Аня
низко поклонилась и, взяв тряпки с ведром, пошла за водой в указанное матушкой
место.
Ане было стыдно и
страшно. Ведь она ни разу в жизни не мыла полов. «Как мне исполнить мое первое
послушание и не посрамиться?» — с горечью думала девушка, неся от колодца ведро
воды. Когда Аня начала мыть полы, Силуана какое-то время понаблюдала за ней.
Видя, как девушка неумело возит тряпкой по полу, монахиня не выдержала,
подошла, взяла из ее рук тряпку и стала учить. Когда Аня с горем пополам домыла
полы, матушка Силуана велела ей умыться и привести себя в порядок, чтобы идти в
трапезную, а затем в храм.
Глава 6. Акулина
Впервые Аня увидела Акулину,
вернувшись после службы из храма в свою келью. За столом сидела рябая
светловолосая деревенская девушка в сером платке, повязанном сзади на шее
узлом, в платье из грубой домотканой холстины с надетым поверх него фартуком.
На ногах ее были холщовые онучи, заправленные в лапти. Она с какой-то
торопливой жадностью ела краюху ржаного хлеба, запивая его из кружки водой.
Когда Аня неожиданно вошла в келью, крестьянка поперхнулась и закашлялась,
отчего все ее лицо побагровело и рябые пятна выступили еще отчетливее. Аня,
тоже растерявшись, осталась стоять в дверях кельи. Кое-как проглотив хлеб,
крестьянка проговорила:
— В поле работала, к
трапезе опоздала. А чего вы стоите? Проходьте, барышня, милости просим. Мать
Силуана про вас мне уже говорила. Вместе тутача жить нам. Начальству-то виднее,
только вам бы, барышня, не с такой, как я, обитаться.
— Вы Акулина? — только и
спросила Аня.
— Ох, уж вы скажете —
Акулина! Акулькой меня все кличут.
