– Нет, – ответил он. – Не знаю.
– Верь или не верь, а это правда.
И я помолилась, чтобы он поверил.
Он снова нахмурился.
– Обычно ты не умеешь так хорошо врать.
– Я не вру.
И голос мой звучал спокойно, нормально, правдиво. Добрая честная я.
– Если Мастер действительно не Жан-Клод, то ты знаешь, кто это?
Это была ловушка. Я не могла ответить “да” на оба вопроса, но, черт побери, я уже начала врать, так зачем останавливаться?
– Да, я знаю, кто это.
– Скажи мне.
– Если Мастер узнает, что я с тобой говорила, он меня убьет.
– Вместе мы можем его убить, как убили предыдущего.
И голос его был ужасно рассудительным.
На минуту я задумалась. Задумалась, не сказать ли ему правду. Хмыри из “Человека превыше всего” с Мастером не заведутся, но Эдуард может. Вместе, командой, мы могли бы его убить. И жизнь моя стала бы куда проще. Я покачала головой и вздохнула. Вот, блин!
– Не могу, Эдуард.
– Не хочешь, – сказал он.
Я кивнула:
– Не хочу.
– Если я тебе поверю, Анита, это будет значить, что мне нужно имя Мастера. Это будет значить, что ты – единственный человек, который это имя знает.
Дружелюбная мишура соскользнула с его лица, как тающий лед. Глаза его были пусты и безжалостны, как зимнее небо. За ними не было никого, кто меня услышал бы.
– Тебе не стоит быть единственным человеком, который знает это имя, Анита.
Он был прав. Еще как не стоит, но что я могла сказать?
– Хочешь верь, Эдуард, хочешь не верь.
– Избавь себя от большой боли, Анита. Скажи мне имя.
Он поверил. Черт побери, поверил! Я опустила глаза в чашку, чтобы он не заметил искорки торжества. Когда я подняла глаза, я уже контролировала свое лицо. Мерил Стрип, понимаешь.
– Я не поддаюсь на угрозы, и ты это знаешь.
Он кивнул, допил кофе и поставил кружку на середину стола.
– Все, что будет необходимо для завершения моей работы, я сделаю, Анита.
– Никогда в этом не сомневалась, – сказала я. Он хотел сказать, что добудет от меня информацию под пыткой. В его голосе почти звучало сожаление, но это его не остановит. Одним из главных правил Эдуарда было: “Работа всегда должна быть сделана”.
И таким мелочам, как дружба, он портить свои послужной список не позволит.
– Ты спасла мою жизнь, а я твою, – сказал он. – Но сейчас тебе от этого никакой пользы не будет, ты понимаешь?
Я кивнула:
– Понимаю.
– Вот и хорошо. – Он встал, и я встала. Мы посмотрели друг на друга. Он покачал головой. – Сегодня вечером я тебя найду и спрошу снова.
– Я не дам себя запугать, Эдуард.
