Машенька из Мышеловки | страница 39
Залегая в бомбовых воронках, укрываясь за грудами щебня и остатками стен, наши автоматчики косили фашистов с расстояния в двадцать — тридцать метров. Близко от меня разорвалась граната, рыжим клубком взлетела глинистая пыль, и, словно из самой пыли, пронизанной коротким блеском огня, вдруг поднялся человек.
Это была Машенька. Осматривая свою медицинскую сумку, она сказала кому-то с досадой:
— Ну что за паршивец — прямо в сумку осколок влепил!
Из-за развалин молодой голос отозвался:
— Больше не влепит, я его уложил…
Машенька бросилась через провал в стене, и только она исчезла, как на том месте, где стояла, грянула взрывом мина.
Я успел подумать: «Счастье». Промедли она лишь несколько секунд, и все было бы кончено. Но она услышала стон раненого и поспешила на помощь. Так иногда случается на войне: человека спасает исполнение долга.
А еще через две-три минуты я увидел и Мишу Кравченко. Запыленный, в изорванной шинели, он осторожно нес вместе с Машенькой среди развалин тяжело раненного солдата. Им предстояло пройти по переулку, где противник простреливал каждый метр пространства, и я крикнул Кравченко, чтобы они шли вдоль стены…
Изумленный, он выпрямился и, не выпуская раненого, неловко козырнул:
— Как же вы, товарищ генерал… Вам нельзя здесь находиться, ведь вы руководите боем.
— Спасибо за напоминание, Миша. Я должен видеть, как идет бой.
Он очень смутился:
— Простите…
Возвращаясь на свой наблюдательный пункт, я видел, как Маша и Миша снова вошли в дымящийся квартал.
В тот день у них было много работы, и такой работы, которая не ждет, ибо каждая минута промедления — они постоянно помнили об этом — измерялась кровью солдат.
26 января 1943 года, после напряженной и кровопролитной борьбы, гвардейцы нашей дивизии, находившиеся на переднем крае в районе поселка Красный Октябрь, увидели, что с высотки навстречу спускаются советские танки. Высоко неся свое боевое знамя, воины бросились к танкам, и капитан Гущин первый обнял танкиста.
Эта незабываемая встреча означала, что сотни тысяч солдат и офицеров врага отныне были полностью окружены в руинах волжской твердыни.
Однако и окруженный, противник не думал сдаваться. Гитлеровские генералы надеялись, что им удастся вырваться из «котла».
Теперь перед воинами, которые так долго и упорно сражались за город у Волги, была поставлена задача — добить окруженную фашистскую группировку.
Бои разгорелись с новой силой и велись буквально за каждый квадратный метр земли.
